- спросила осторожно. - Чего с тобой случилось?
Аллочка оторвалась от меня, вытащила носовой платок, принялась вытирать лицо, промокать глаза.
- Случилось... должно было случиться и случилось, - сквозь остатки всхлипов говорила она. - Ты что, ещё ничего не поняла, что ли?
Я насторожилась, промолчала.
- Чего молчишь? - обиделась медсестричка и горячо, быстро зашептала. - ты что думаешь, я тут с ними, с теми, кто творит всякие гадости? Я влипла! Ох, как влипла! Кое-что узнала про них... Виктория тут главная, если хочешь знать. Я все, все теперь про них знаю! Они меня не оставят, убьют...
- Да за что? Ты такая маленькая, безобидная...
Аллочка уперлась указательным пальцем в пуговицу на моем казенном халате:
- Не бросай меня! Не смей! У меня не осталось нервов... Мне надо выбраться отсюда во что бы то ни стало.
- Как выбраться? Кто тебя держит? Встала и ушла... делов-то...
- Я потом все тебе расскажу... Ах, Наташка, Наташка... Мне остается сигануть с пятнадцатого этажа... Не оставляй меня одну, не оставляй! - Аллочка прижалась ко мне лицом. - Будь со мной, будь со мной! Боюсь... боюсь... Знаю, много чего знаю...
Я ей и верила и не верила. Верила, что нервы у неё в раздрызге, что наркота - это не шуточки, что Аллочка, конечно же, должна многое знать из жизни этого непростого Дома...
Но почему я должна была идти у неё на поводу и думать, будто она - только жертва обстоятельств, а не одно из звеньев в цепи преступлений? Почему я должна была доверять этим слезам и мольбам?
И, все-таки, Аллочка заставила меня поверить глубине собственных страданий и страха перед злыми силами, готовыми убить ее:
- Все ещё не доверяешь мне? - она оторвала лицо от моей груди и уставилась на меня со всей яростью в сверкающих глазах. - Тогда смотри! Смотри! выхватила из кармашка белого халата ланцет и резанула себя по руке. Разрез тотчас набух кровью, темно-алые гроздья посыпались на пол.
Больше я не могла обижать Аллочку недоверием и рассудочно мыслить.
- Вот дурочка, вот дурочка, - приговаривала и туго стягивала рану на её тонком запястье своим чистым носовым платком. - Что теперь? Что?
- Пошли! - сказала она побелевшими губами. - Держись рядом... Мне бы только выбраться отсюда... Только бы схватить попутку... При тебе не посмеют... Все-таки, свидетель...
- Да кто "они"? Кто не посмеет-то?
- Потом, потом... Быстро пошли... я халат здесь брошу...
После такой подготовки мне казалось, что Аллочку кто-то непременно должен остановить, задержать... и, возможно, меня заодно.
Однако мы с ней беспрепятственно вышли на крыльцо Дома. Никто её не окликнул даже... Только старушка-циркачкка "Вообразите" успела сказать нам вдогонку:
- Девочки! Вообразите, австралийка Хельда Купер прыгнула с парашютом! В свои девяносто пят лет! Ее имя попало в книгу рекордов Гиннеса!
- Быстро, быстро! - Аллочка едва не вприпрыжку помчалась к калитке, уволакивая и меня следом за собой.
И надо же - сразу за калиткой, словно поджидая Аллочку, стоял Георгий Степанович и сейчас же шагнул к неей заодно со своей картинной бородой, развевающейся на ветру:
- Аллочка! Вы уже домой? А я так рассчитывал на массаж! У меня, к сожалению, разболелся позвоночник...
Аллочка умоляюще взглянула на меня и по-детски схватила за руку, потянула прочь, отговариваясь от Георгия Степановича:
- Сейчас не могу, мне самой неважно, потом, завтра, после... обязательно...
И мне, сквозь зубы:
- Скорее! Хватай машину! Вон она! Вон!
Невдалеке, действительно, стояла темно-синяя машина. Из не выбирался толстый мужчина с кейсом.
- Хватай, а то уедет! - почти в истерике кричала медсестра.
Машина тронулась, поехала в нашу сторону. Мы с Аллочкой вместе подняли руки...
Конечно, я не должна была этого делать, то есть раскатывать по Москве на "тачке". У меня, Наташи из Воркуты, не могло быть таких денег... Я сообразила это, когда машина уже остановилась возле нас. Хотела отойти в сторону, но не смогла. Аллочка схватила меня за рукав и втянула внутрь, увещевая:
- Я плачу! У меня есть! Только не бросай меня! Умоляю! Иначе меня убьют!
- Куда? - спросил шофер.
- Только не ко мне! - шепнула Аллочка мне на ухо. - Давай к тебе!
Что было делать? Я назвала адрес Михаиловой квартиры... Так подумала: "Все равно все в Доме, кому надо, знают, где я живу".
Одно смутило - что у меня там... не завалялся ли где на видном месте мой паричок... Виделось: любопытная истеричка Аллочка едва войдет в комнату сейчас же примется все рассматривать, трогать, спрашивать "а это что?", "а это?" Во всяком случае, я решила, что желание медсестрички спрятаться у меня какой-то её хитрый ход.
И ошиблась. На полдороге она вдруг вытащила из сумочки деньги, протянула шоферу:
- Остановите!
Мы вылезли. Машина отъехала.
- Боюсь, - сказала Аллочка, глядя ей вслед. - Вдруг это какая-нибудь подставная... Чересчур легко мы её поймали. Давай не к тебе, давай... здесь посидим, вон на той скамейке.
Она пошла вперед, я - за ней. Сели. Аллочка вынула из сумочки пачку сигарет, закурила, протянула пачку мне. Я наклонилась с сигареткой в губах к её зажигалке...
- Ты куришь?! - изумилась она. - Вроде, ни разу не видела...
- По настроению... Сейчас в самый раз.
Скамейка стояла среди кустов. Над нами нависали зеленые ветви, пронизанные солнцем. Скрипела галька под ногами медленно уходящей вдаль пары пожилых людей. Беспризорная собачонка с облезлой спиной смотрела мне в глаза и не могла насмотреться. Мимо проносилось стадо машин, разноцветных, разнокалиберных и словно обезумевших от возможности наконец-то с помощью скорости освободиться от навалившихся проблем и исчезнуть из этого скучного переулка.
Всякого я ждала в те минуты от Аллочки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108