И... как же, как Ирина Георгиевна смогла, посмела вместе со своим любовником пренебречь таким уникальным человеком, переступить страшную черту и... убить старого мудрого писателя и сердечного человека, что бы о нем ни говорил "похоронщик" Михаил Маркович, обозвавший его "скрягой"...
Значит, желание освободиться от него, желание беспрепятственно стонать в сладких объятиях физически крепкого, полноценного правдолюбца сильнее её разума? Или Андрей тоже влюбился в неё по уши и осатанел до потери пульса?
Или не было никакого убийства В.С. Михайлова, а это мне только мнится? Но тогда почему, почему даже в кадрах хроники, показанной по телевизору, был момент, когда и Ирина, и Андрей глянули друг на друга словно заговорщики? Был такой моментик...
Одно мне было абсолютно ясно: Андрей Мартынов - не рядовой, молью битый человечишко, мечтающий об относительном материальном благополучии и покое, а парень с мозгами, пропустивший сквозь этот "магический кристалл" и потоки собственного сознания, и черные "помои жизни", и романтические представления, и скептические откровения... А если принять во внимание, что его университетами, его аспирантурой-докторантурой была Чечня, что за одного битого не случайно двух небитых дают, то чего же удивляться, если огневой Андрюша, жаждущий правды и только правды, приворожил стареющую Ирину... Так ведь вон и я не совсем равнодушна к нему, тоже обольстил... Какой сердцеед, однако!
И опять моя мысль возвратилась на круги свои: эти двое, охваченные страстью, могли убить старика Михайлова. Тем более могли, если он вдруг что-то такое заподозрил... Интересно, что сказано в его завещании? И есть ли это его завещание? Кому он отдавал в руки все свое добро? И когда было составлено завещание?
Мысли есть, а толку нет. Такое вот положение. Ни туда, ни сюда. Мать стукнула в дверь, не входя, посоветовала:
- Пойдешь на кухню - увидишь яичницу и письмо из Швейцарии...
- Спасибо! - сказала.
И пошла, было, на кухню, но остановилась... Телефон поманил: "Звони Веруне. Она вряд ли по пустякам тебя звала..."
Веруня сообщила мне новость, от которой меня зашатало слегка. Хотя все слова слышала отчетливо, но переспросила:
- Вчера вечером? На Волоколамском шоссе? Откуда узнала?
- Ребята-"хроники" сказали. Она же - фигура, жена известного писателя. Ее в больницу сразу увезли, в Склиф. Говорят, повезло. Еще бы чуть - и всмятку.
- Веруня! Умоляю! - вскричала я. - Если уж ты решила мне помогать... Если я тебя ввела в курс...
- Не трать темперамент, - осадила она меня. - В постельке пригодится. Иду в Склиф, беседую с мадамой. О чем? За жизнь. Если, конечно, меня туда пустят... Давай свои вопросы.
- Тебя да не пустят?! - польстила я. - Во-первых, узнай, что она думает по поводу этого наезда, считает его случайным или же нет. Может быть, подозревает кого? Во-вторых, мягко так, ненавязчиво... про завещание. Есть ли? Кому Михайлов все отписал? Успел ли? Если тебе повезет, если сумеешь её раскрутить...
- Хорошим людям должно везти, - заявила Веруня. - Я же вчера даже слепую бабусю через дорогу перевела! Таракана не убила, хотя могла. Не совестись. С личной пользой поеду к этой вдовице - дам интервьюишку в журналишке . получу копеечку, а она никогда не лишняя.
- Сижу, Веруня, у телефона. Жду.
Как понимать наезд на Ирину Аксельрод? И каким выглядит в этой ситуации герой-любовник Мартынов? Где он был? Что делал? Приходил в Склиф или отсиживается в своем теремке?
По телеку, видно, в целях приободрения граждан, звучит: "Преступник, захвативший самолет, сдался..." На экране мелькают ноги в белых носках с отчетливыми синими буквами "USA"... Бритые головы, кресты на голых грудях... Это уже какая-то попсовая группа вываливается из красно-белого автобуса.
Переключила программу. Веселый старик размахивает многоцветным зонтиком и уверяет:
- Нельзя думать только о том, как выжить. Надо находить себе развлечение. Мои зонтики не только легко раскрываются, но и звенят как музыкальная шкатулка. Послушайте...
Зонтик, действительно, тихонько звенел...
В письме Алексея были тихонько, ласково звенящие слова: "Безобразная девица! Проснулся, пощупал вокруг, поискал глазами - нету... Как же так? Как же так? До каких пор? Если не прилетишь через десять дней - утоплюсь в известном тебе море". Но далее - о деле, все о нем: "Сделал, наконец, эту чудо-операцию. Думаешь, какой-нибудь консьержке? Или шоферу? Или адвокату? Хватай выше! Настоящему графу, которого привезли на "роллс-ройсе". Я хотел, было, зарезать его во имя торжества социальной справедливости и пролетарского единства, но... увы, начинаю любить проклятую буржуазию. Графиня подарила мне... О, что она подарила мне! Приедешь - покажу. И, вероятно, передарю. Повторял и повторяю - мало ты меня ценишь. Если бы ценила как надо, в соответствии с моими достижениями, - давно бы плюнула на свою бестолковую журналистику и..."
Я аккуратно сложила это письмишко расхваставшегося молодца в концерт, не желая дочитывать. Хотя и смеясь про себя над тем как, однако, тяжко даже самому преуспевающему в деле мужичку без любимой женщины, как клокочет в нем едва ли не ненависть к её независимости, к её нежеланию выстелиться ковриком под его ножки... Но ничего не поделаешь, господин хирург! Так легли каты. Тебе до зарезу нужна девушка с характером и с таким же, как у тебя, азартным отношением к делу. И эта самая девушка никак не желает быть в аутсайдерах журналистики, как ты ни в жизнь себе не простишь, если из первых виртуозов скальпеля попадешь в последние врачишки.
Вот так они и жили. Пока... Надолго ли их хватит? Чтоб одни встречи и расставания? Кто знает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143