Нервничают люди. Стараются держать себя в руках, но чем больше это им удаётся, тем больше накапливается внутри… Поэтому в ЦУПе праздник не после старта, а после посадки очередного космического корабля. То, что называется — гора с плеч».
Да, видимо, работа этих людей тоже ещё ждёт достойного рассказа о себе. Нелёгкий груз лежит на их плечах. И справляются они с этим грузом умело, ответственно, достойно.
Наверху же — на «балконе» ЦУПа — места для… Начав писать это, я вспомнил, как на космодроме комнату в бункере рядом с пультовой называли, в зависимости от своего отношения к деятельности находящихся в ней лиц, либо «комнатой Госкомиссии», либо «гостевой»… Но если говорить всерьёз, то конечно же люди, собравшиеся на втором этаже ЦУПа, имеют к происходящему если и не конкретно оперативное, то, во всяком случае, прямое и очень не малое отношение! Им сейчас, в данный момент, действительно не нужно нажимать кнопки, давать команды, принимать решения, потому что свою часть дела (весьма весомую часть!) они делали — и продолжают делать — в течение многих лет. Свои кнопки они уже нажали. Они — как генералы, стоящие на наблюдательном пункте и следящие за ходом сражения, не вмешиваясь в рукопашную схватку. Главные конструкторы, учёные, методисты, космонавты — вот кого мы видим сегодня здесь.
А впереди, усиливая сходство со зрительным залом широкоэкранного кинотеатра, на полупрозрачном экране — огромная, во всю стену, карта мира. На ней — белая синусоида текущего витка, по которой медленно (что для мировых масштабов восемь километров в секунду!) ползёт яркая белая точка — космический корабль. В точках перехода корабля через терминаторы — линии, разделяющие освещённую солнцем и не освещённую половины земного шара, — траектория движения «Союза» пересечена короткими чёрточками и идущими от них стрелками с надписью «Тень».
Да, это не школьная карта с нанесённой карандашом линией пути «Востока», лежавшая на столе в «телефонной» комнате космодрома двенадцатого апреля 1961 года! А ползущая по экрану белая точка — не ученическая резинка, которую тогда передвигали по этой карте!..
По бокам главного экрана — два экрана поменьше. На них высвечивается самая разная текущая информация: и о том, какие системы и в какое время должны отработать на предстоящем очередном витке, и что делается в данный момент на корабле, и какие сообщения поступили с разбросанных по всему земному шару — на суше и на море — измерительных пунктов (НИПов)…
Тут же мигают цифрами убегающих секунд электрические часы.
Перед стартом корабля такие же часы показывают оставшееся до взлёта время. Когда вылетал «Союз-19» для совместной работы с «Аполлоном», все телезрители могли видеть эти часы: под светящейся надписью «До старта осталось» сменялись светящиеся же цифры — 0.15.47 (это означало: ноль часов пятнадцать минут сорок семь секунд), 0.15.46, 0.15.45…
Увидев это, я страшно обрадовался: вот он, знаменитый «обратный счёт»! Наконец-то удалось его узреть, так сказать, в натуральном виде! А то в литературе, театре, кинематографе, в любом произведении, мало-мальски касающемся модной ракетно-космической темы, шагу не ступишь без этих драматически звучащих: «Семь… Шесть… Пять… Четыре… Три… Два… Один… Ст-а-арт!!!» А на настоящих пусках что-то ни разу я его не слышал. Там другие команды («Ключ на старт… Протяжка-один… Продувка… Ключ на дренаж… Протяжка-два… Наддув… Пуск!»). И вот вам, пожалуйста: хоть и не совсем так, как в кино, не голосом, а на электрочасах, но все-таки он, «обратный счёт». Вот и попробуй после того отрицать влияние литературы и искусства на жизнь.
…Но вернёмся от дня старта «Союза-19» снова на полгода назад, ко дню посадки «Союза-17».
Приближается время очередного сеанса связи. Народ из находящегося рядом фойе, из буфета тянется обратно, в большой зал ЦУПа. Посматривают на часы. И вот из громкоговорящей установки доносятся живые голоса космонавтов! Мы слышим их — через ретрансляторы, через спутники связи (тоже новое: «Космос работает на космос»!) — в то самое мгновение, когда они говорят. Здорово это все-таки!
Корабль начинает последний, предпосадочный виток. В тех точках синусоиды, где должна будет включиться тормозная двигательная установка — это, между прочим, в Южной Атлантике, нельзя сказать, чтобы очень близко от нас! — и где должно будет произойти разделение спускаемого аппарата с орбитальным и приборно-агрегатным отсеками «Союза», появляются оранжевые метки. После того как белая точка, изображающая корабль, подползает к первой из них, эта метка превращается из оранжевой в зеленую и начинает мигать — до тех пор, пока ТДУ не отработает… И опять вспоминаются космические полёты начала шестидесятых годов с долгим трепетным ожиданием сообщений с кораблей: отработала ТДУ или не отработала?!
«Союз-17» пошёл на снижение.
Когда он подходит к Чёрному морю, карта мира на большом экране исчезает и вместо неё появляется более крупномасштабная — районы Каспия, Южного Урала, Казахстана. А на малом экране справа — профильная схема траектории снижения аппарата тоже с движущейся по ней световой меткой. Все понятно, вся информация как на ладони. То есть, конечно, если говорить всерьёз, далеко не вся, а лишь самая общая, так сказать, интегральная. Но и по-настоящему вся информация тоже приходит в этот зал — правда, не на эффектно выглядящие большие экраны, а на мониторы сидящих внизу операторов, каждый из которых может, щёлкнув переключателем, вызвать пред свои светлые очи любую цифру, характеризующую подведомственную ему систему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121