Она сняла трубку, сказала "алло" сонным и неприветливым голосом. Лице ее выразило удивление, и она произнесла:
- Да, мисс Уинифред... Конечно, я могу его позвать. Он, конечно, спит. Сказать ему, чтобы он попросил мистера Мейсона позвонить вам и...
Перри Мейсон бросился к телефону.
- Если кто-то спрашивает мистера Мейсона, - вмешался адвокат, - то я здесь.
- Это мисс Уинифред Лекстер. - Женщина подала ему трубку.
- Алло, - сказал Мейсон и услышал голос Уинифред, взволнованный, почти истеричный:
- Слава Богу, смогла вам дозвониться. Я не знала, где вас искать, так что хотела передать через Эштона... Случилось нечто ужасное! Вам надо немедленно приехать.
- Вообще-то я пока занят, - спокойно ответил Мейсон. - Вы можете в общих чертах объяснить, что случилось?
- Не знаю, но у Дугласа что-то серьезное. Вы помните Дугласа? Дуглас Кин.
- Что же с ним случилось?
- Не знаю, но я должна вас видеть.
- Я выйду отсюда минут через десять, - обещал ей Мейсон. - Это все, что я могу сделать. Здесь еще одно дело, в котором я заинтересован. Где вас искать?
- У меня в заведении. Витрины не горят, просто открывайте дверь и входите.
- Хорошо, я выхожу через десять минут, - твердо сказал Мейсон.
Он повесил трубку, а Шастер, оставив Брэндона у двери, пересек холл быстрыми нервными шагами и схватил Мейсона за полу пиджака.
- Вы этого не сделаете! - объявил он. - Вы не можете так уйти! Это чудовищно! Я буду жаловаться! Это шантаж!
Мейсон оттолкнул его рукой и сказал:
- Вернитесь лучше к своим лекциям, Шастер. Никто не может обвинить вас в их излишней сухости.
Мейсон достал из кармана платок и вытер лицо. Шастер возбужденно подпрыгнул, точно терьер, лающий на быка:
- Вы же знали, что нельзя нарушать завещание, завещание так же верно, как золото! Что вы натворили? Пытаетесь пришить моим клиентам дело об убийстве? Ничего не получится! Вы с вашим привратником наживете кучу неприятностей! Кучу! Вы слышите? Вы...
Его прервал окружной прокурор Бергер, вошедший в сопровождении Глассмена. Лицо Бергера выражало недоумение.
- Мейсон, - сказка он, - вы что-нибудь знаете о бриллиантах, которые находятся у вашего клиента Эштона?
- Нет, но мы можем его спросить, - предложил Мейсон.
- Кажется, надо с ним поговорить. Очевидно, он тут замешан.
Вмешался Шастер:
- Нарушение закона! Все подтасовано! Это Мейсон состряпал, чтобы нарушить волю покойного.
Мейсон вежливо улыбнулся:
- Я вас предупреждал, мистер Шастер, что всегда бью неожиданно?
- Вы хотите, чтобы я позвала привратника? - спросила пожилая женщина в халате.
Тут в комнату шаркающей походкой вошел Оуфли в халате и домашних туфлях.
- Вы кто? - спросил женщину Бергер.
- Экономка, - вмешался Оуфли, - миссис Пиксли.
- Лучше бы пойти допросить привратника, не предупреждая его специально, - предложил Бергер.
- Послушайте, - сказал Мейсон, - не кажется ли вам, что в данных обстоятельствах я должен быть в курсе того, что вы узнаете?
- Идемте, - пригласил Бергер. - Вы будете в курсе, но не перебивайте ни вопросами, ни советами.
Шастер заметался вокруг стола.
- Вы за ним хорошенько следите, - предупредил он. - Он все это дело из пальца высосал.
- Замолчите, - бросил Том Глассмен через плечо.
- Идемте, - сказал Бергер миссис Пиксли. - Покажите дорогу.
Женщина пошла по коридору, задники ее туфель шлепали на ходу. Пол Дрейк пристроился рядом с Перри Мейсоном. Оуфли отстал, чтобы поговорить с Шастером. Бергер держал под руку Сэма Лекстера.
- Странная женщина эта экономка, - тихо заметил Дрейк. - Все мягкое, кроме рта, а уж он такой жесткий! За счет остального.
- Под этой мягкостью, - ответил Мейсон, оглядывая фигуру женщины, масса силы. Мускулы скрыты под жиром, но она очень сильна. Обратите внимание, как она держится.
Женщина вела их по лестнице в подвальный этаж. Открыла дверь, прошлепала по цементному полу, остановилась перед следующей дверью и спросила:
- Постучать?
- Нет, только если заперто, - сказал ей Бергер.
Она повернула ручку и распахнула дверь. Мейсон не мог разглядеть внутренность комнаты, но он видел лицо экономки. При свете, падающем из комнаты, он увидел, как ее полное лицо застыло в диком ужасе. Ее твердые губы раскрылись - и он услышал крик.
Бергер выскочил вперед. Экономка покачнулась, воздела руки, колени ее задрожали и она начала оседать. Глассмен тоже устремился в комнату. Оуфли поддержал экономку под мышки.
- Спокойно, - сказал он. - Что случилось?
Мейсон протиснулся мимо них.
Кровать Чарльза Эштона стояла под открытым окном. Окно располагалось на уровне земли. Оно было подперто палкой, отверстие составляло пять-шесть дюймов, как раз столько, чтобы мог пройти кот. Кровать стояла прямо под окном, а на белом покрывале была масса грязных кошачьих следов - и на подушке тоже. В постели лежал Чарльз Эштон с искаженным лицом. Достаточно было взглянуть на выпученные глаза и высунутый язык, чтобы опытные люди поняли, отчего от умер.
Бергер повернулся к Глассмену:
- Не пускайте сюда никого. Позвоните в отдел убийств. Не выпускайте Сэма Лекстера из поля зрения, пока все не выяснится. Я буду здесь и все осмотрю. Начинайте!
Глассмен повернулся, задел плечом Мейсона и извинился. Мейсон вышел из комнаты. Глассмен захлопнул дверь:
- Пропустите меня к телефону. Мистер Оуфли, не пытайтесь удрать.
- Почему это я должен удирать? - обиделся Оуфли.
- Не делайте никаких заявлений! Не делайте никаких заявлений! истерически умолял Шастер. - Молчите, говорить предоставьте мне! Неужели не понимаете? Ведь это убийство! Не разговаривайте с ними. Не подходите к ним. Не...
- Закройте рот, - воинственно подступил к нему Глассмен, - или я сам заткну его!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53