- Вы получали он него письма?
- Да.
- Что он писал?
- О бизнесе он писал немного и туманно. Его письма были чисто личными. Ведь мы были женаты меньше недели, когда он уехал. И что бы там не выяснялось, он меня любил! - Она сказала это просто, без драматизма, не разрешая своему горю затмить все.
Мейсон кивнул, предлагая ей продолжать.
- А сегодня утром я взяла газету и увидела портрет Фраймонта С.Сейбина и сообщение об убийстве.
- Вы сразу его узнали?
- Да. Правда, кое-какие моменты не вязались с образом человека, роль которою он играл. Уже после нашей женитьбы я часто удивлялась, как он мог быть неудачником. Понимаете, в нем оказалось столько спокойной силы, природной прозорливости. И потом он ни за что не хотел дотрагиваться до моих денег. Упорно отговаривался, откладывая разговор на потом, уверяя, что у него кое-что осталось. Вот когда его деньги иссякнут, он будет жить на мои.
- Но вы не подозревали, что в действительности у него огромные средства?
- Нет, все мои наблюдения не вылились даже в сомнения. Просто я их автоматически отметала. Когда же прочитала газетное сообщение, они получили логическое объяснение. Отчасти я была подготовлена к этому, когда прочитала в газете про охотничий домик в горах... и увидела его фотографию.
- Разумеется, за последнюю неделю вы не получали писем?
- Наоборот, я получила письмо в воскресенье, десятого числа. Оно было отправлено из Санта-Дель-Барры. Он сообщил, что ведет переговоры о помещении, из которого получится идеальный склад. Письмо было радостное, заканчивалось тем, что он надеется вернуться через несколько дней.
- Как я полагаю, вы не слишком хорошо знакомы с его почерком и...
- Я не сомневаюсь, - ответила она, - что письмо написано мистером Сейбином... Джорджем Вэйллманом, как я привыкла его называть.
- Но факты доказывают, - заметил Мейсон, - что тело лежало в домике, простите меня за такую неделикатность, она вынужденная, Мисс Монтейт. Так вот, данные показывают, что он был убит в пятницу, шестого сентября.
- Как вы не понимаете? - сказала она устало. - Он проверял мою любовь, испытывал ее и продолжал играть роль Вэйллмана. Ему хотелось удостовериться, что я люблю его, а не охочусь за его капиталом. Никаких помещений он и не думал снимать. Письма были написаны заранее, он организовал дело так, чтобы их посылали мне постепенно, из разных мест.
- Это последнее письмо при вас?
- Да.
- Могу я взглянуть на него?
Она кивнула головой, но потом передумала и решительно сказала:
- Нет!
- Почему?
- Письмо очень личное, - ответила она. - Я понимаю, что в мои дела рано или поздно вмешаются полицейские. Но я постараюсь не придавать его письма огласки до последней минуты.
- Это случится очень скоро, - невесело усмехнулся Мейсон. - Поймите, если он кому-то действительно поручил посылать вам письма, то, возможно, как раз этот человек видел его последним в живых.
Она не ответила.
- Когда вы поженились? - спросил Мейсон.
- Двадцать седьмого августа.
- Где?
Несколько минут она молчала в задумчивости, наконец произнесла:
- Мы пересекли мексиканскую границу и поженились.
- Могу ли я узнать, почему?
- Джордж... Мистер Сейбин сказал, что по некоторым соображениям он предпочитает оформить брак там... и...
- Да?
- Мы должны были венчаться вторично в Санта-Дель-Барре.
- Почему там?
- Он признался... он... что его бывшая жена добилась развода, но решение еще не оформлено, то есть законно он еще не свободен, поэтому могли возникнуть сомнения относительно правомочности нашего брака. Он сказал, что... В конце концов, мистер Мейсон, это уже личное дело!
- И да, и нет, - ответил Мейсон.
- Что ж, вы можете как угодно смотреть на это. Выходя за него замуж, я понимала, что формальное заключение брака сомнительно с точки зрения закона. Но усматривала в нем всего лишь дань условностям. И меня это не волновало, поскольку я была уверена, что в самом ближайшем будущем мы все переоформим уже совершенно законно.
- Значит, вы считали свой брак незаконным?
- Нет, - ответила она. - Когда я назвала его сомнительным, то имела в виду, что брак бы выглядел незаконным, если бы мы регистрировались здесь. Все это трудно объяснить... да и вряд ли уже это так важно.
- А что в отношении попугая? - спросил Мейсон.
- Мой муж... мистер Сейбин всегда хотел иметь попугая.
- Сколько времени у вас живет попугай?
- Мистер Сейбин привез его домой в пятницу второго числа. За два дня до своем отъезда.
Мейсон задумчиво посмотрел на ее решительный профиль.
- Вы знаете, что мистер Сейбин приобрел этого попугая в Сан-Молинасе?
- Да.
- Как зовут попугая?
- Казанова.
- Вы читали о попугае, найденном в охотничьем домике?
- Да.
- Вам известно что-нибудь о том попугае?
- Нет.
- Понимаете, мисс Монтейт, - нахмурившись сказал Мейсон, - ваши слова лишены смысла.
- Я понимаю, - ответила она. - Именно поэтому я считаю, что нельзя судить мистера Сейбина на основе того, что нам пока не известно. У нас мало фактов.
- Вы что-нибудь знали о том охотничьем домике? - спросил Мейсон.
- Да, конечно, мы там провели два медовых дня. Мой муж... мистер Сейбин сказал, что знаком с владельцем этого домика и тот предоставил его на несколько дней в наше распоряжение. Оглядываясь назад, я понимаю, насколько было абсурдным предположить, что человек, не имеющий работы... Ну да ладно, у него имелись какие-то причины поступить таким образом, и я их принимаю.
Мейсон хотел было что-то сказать, но передумал.
- Сколько времени вы жили в домике? - спросил он.
- Субботу и воскресенье. Мне нужно было в понедельник вечером быть на работе.
- Так ваш брак был зарегистрирован в Мексике, а оттуда вы прямиком отправились в охотничий домик?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47