- добавил Мейсон.
- Пожалуй, да.
- Можете ли вы, - спросил адвокат, - описать мне внешность шантажиста? Это был человек с пронизывающими серыми глазами, примерно пятидесяти лет?
Она отрицательно покачала головой.
- Нет. Это был молодой человек, не старше двадцати пяти - двадцати шести лет. Очень симпатичный широкоплечий парень, с темными глазами, короткой стрижкой под ежик и несколько грубыми чертами лица.
- И именно ему вы заплатили тысячу долларов?
- Да.
- Какими банкнотами?
- Десяти и двадцатидолларовыми.
- Он, конечно, заверил вас, что больше не будет требовать денег?
- Он просто заявил, что я купила его молчание.
- Он должен был предъявить вам какие-нибудь доказательства, что-нибудь еще, что...
- Конечно. Он показал мне фотографии Ирвина Фордайса и отпечатки его пальцев из полицейского архива, а также армейские снимки Карлетона Блэра. Должна отметить, сходство поразительное. Кроме того, он предъявил мне другие отпечатки пальцев, которые, по его словам, были взяты у Карлетона Блэра во время его зачисления в армию.
- Вы рассказали об этом дочери?
- Конечно нет. Она была так счастлива, что мне не хотелось причинять ей боль.
- А вашему мужу вы что-либо говорили об этом?
- Разумеется нет.
- Почему?
- У него и так много собственных проблем.
- Вам не приходило в голову, что вымогатель может выйти на вашу дочь или даже на вашего мужа?
- Нет.
- Ну и зачем вы тогда пришли ко мне? - спросил Мейсон.
- Потому что вы вмешались в это дело и все испортили.
- Каким образом?
- Не притворяйтесь идиотом, вы все прекрасно понимаете. А теперь, мистер Мейсон, эти шантажисты пытаются выйти на мою дочь и заставить ее платить деньги.
- Откуда вам это известно?
- Ей звонили, и я слышала весь разговор по параллельному телефону.
- О чем шла речь?
- Мужской голос заявил, что она их предала. На это моя дочь ответила, что терпеть не может журналистов, которые обзванивают всех и говорят чепуху в надежде, что кто-то признается, что он жертва шантажа. Затем она добавила, что пресса окончательно опустилась, вмешивается в личную жизнь уважаемых граждан и вытряхивает всю грязь на страницы своих газет. Она потребовала, чтобы ее оставили в покое.
- А потом?
- Она просто бросила трубку.
- Что ж, отличный ход, - заметил Мейсон. - Это заставит вымогателей перейти к обороне. А откуда вы узнали, что вашу дочь шантажируют? Она призналась вам?
- Нет, но мне известно, что в тот злополучный день она искала красную кофейную банку, а затем каталась на лодке. Когда я прочитала сообщение в газете о найденных деньгах и письме, я сразу же поняла, в чем дело.
- И ничего ей не сказали?
- Нет.
- Но почему вы подслушивали телефонные разговоры?
- Я решила, что рано или поздно эти шантажисты попытаются вновь выйти на нее. Мне хотелось знать, что произойдет.
- Все-таки не могу понять, почему вы пришли ко мне?
- Поскольку моя дочь в опасности и мой муж, вне всякого сомнения, советовался с вами и поскольку вы играете с огнем, я хочу, чтобы вы знали все подводные камни.
- И что вы, - добавил Мейсон, - вступали в прямой контакт с одним из шантажистов.
- Я вынуждена была это сделать, так как он угрожал, что в противном случае передаст всю информацию прессе.
- Каким образом он собирался это сделать?
- Он сказал, что один из скандальных журнальчиков с удовольствием опубликует всю эту историю за тысячу долларов. Вот почему он потребовал только тысячу. Он заявил, что ему нужны деньги, что ему не нравится этот способ их добывания, но другого у него нет, и он на все пойдет, так как остро нуждается в средствах. Это звучало довольно убедительно.
- Вы намерены рассказать об этом своему мужу? - спросил Мейсон.
- Нет.
- Почему вы не хотите поговорить с мужем и рассказать все? - спросил Мейсон.
- Может быть, я это и сделаю, но позднее.
- Вы случайно не знаете, где сейчас находится ваш муж?
- Я думаю, что он на озере, но к вечеру он обещал приехать в город.
- А ваша дочь?
- Я не знаю, где она, но она собиралась на ночь отправиться на виллу. Я намерена позвонить Розене и под каким-нибудь предлогом предложить ей провести вечер в городе. Мне не хотелось бы, чтобы она была на вилле одна. - Миссис Бэнкрофт взглянула на часы и сказала: - У меня еще столько дел! Я тороплюсь. Всего хорошего, мистер Мейсон.
Она поднялась, уверенная в себе, понимающе улыбнулась, взглянула на Мейсона и Деллу Стрит и гордо вышла из кабинета.
Адвокат многозначительно посмотрел на секретаршу.
- Теперь все понятно, - заметила Делла. - Харлоу Бэнкрофт был введен в заблуждение. Дело не в его преступном прошлом и не в его отпечатках пальцев.
- Так ли? - возразил Мейсон. - Конечно, это вполне возможно, но не стоит забывать, что мы имеем дело с очень сложной ситуацией и с двумя шантажистами.
Мейсон застучал пальцами по столу.
Вдруг раздался резкий телефонный звонок.
- Это Харлоу Бэнкрофт, - сказала Делла.
- Ответ на наши звонки? - спросил Мейсон.
- Не знаю. Герти просто передала, что он на линии.
Мейсон взял трубку:
- Алло, мистер Бэнкрофт? Я тщетно пытался дозвониться до вас.
- Понимаю. Я сам хотел видеть вас, но нет времени.
- А где вы сейчас?
- На вилле у озера.
- Вы будете там вечером?
- Еще не знаю. Впрочем, это не имеет отношения к делу. Должен признаться, я сильно ошибался и смотрел на это дело со своей колокольни... В общем, забудьте то, что я вам говорил. Это дело совсем иного рода... Я вам это объясню с глазу на глаз, но... Мы все можем оказаться замешаны в другую историю, совсем иную, чем вы думаете...
- Может быть, - сухо ответил Мейсон. - И что же я должен делать?
- Делайте, что сочтете нужным, - ответил Бэнкрофт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40