Так вот ты вызываешь у меня желание выпить с тобой еще один стаканчик виски.
– А от чего это зависит?
– Кто его знает? Может, от того, насколько серьезно он относится к жизни.
– А я не серьезная?
– Нет, наоборот. Все зависит от того, как понимать, серьезным можно быть совсем по-разному.
– Не понимаю.
– Да я и сам не понимаю, – ответил я, – какая разница, должно быть, это мне уже виски в голову ударило.
Она улыбнулась, встала, налила мне виски и подошла ко мне.
– Когда привыкнешь, – проговорила она, – без этого уже очень трудно обойтись.
– Да, очень трудно.
Она отошла и снова села. Нам очень хотелось забыть, что мы одни на всей яхте.
– А откуда ты знаешь? – спросила она.
– Так, догадываюсь, – ответил я. Она опустила глаза.
– Когда разбогатею, – заметил я, – буду день и ночь пить только одно виски.
Она взглянула на меня. А я смотрел на пляж.
– Даже странно, – проговорила она, – как я рада, что встретила тебя.
– Да, – согласился я, – действительно странно.
– Правда, странно.
– Это называется великая любовь с первого взгляда, – заметил я.
Мы дружно рассмеялись. Потом вдруг перестали смеяться, я встал и снова вышел на палубу.
– Что-то есть хочется, – сказал я. – Может, пойдем к Эоло?
– Придется подождать матросов, – ответила она. – Они взяли катер. Если, конечно, у тебя нет желания отправиться вплавь…
Мы остались стоять у борта. Она подавала знаки своим матросам. Один из них отделился от остальных и поплыл на катере за нами. Прежде чем отправиться к Эоло, мы еще немного прогулялись по пляжу, но не с той стороны, где купаются, а с другой.
– Если у тебя будет время, – обратился я к ней, – ты все-таки должна рассказать мне эту историю.
– Это длинная история, она займет много времени.
– Все равно, мне бы очень хотелось, пусть хотя бы совсем коротко.
– Посмотрим, – ответила она, – если у нас будет время.
Когда мы вошли с ней вместе в тратторию, вид у Эоло был удивленный, но не так чтобы слишком. После танцев я ведь не возвращался в гостиницу, и он, конечно, догадался, что я был с ней. Карла, увидев нас, сразу густо покраснела. Я не счел нужным давать им хоть какие-то объяснения. Она разговаривала с Карлой, как и накануне, разве что, может, не так охотно. У меня же не было ни малейшего желания говорить ни с кем, кроме нее, так что я вообще не открывал рта. В траттории были постоянные клиенты и еще двое новых, должно быть, они оказались здесь проездом. У нее был усталый вид, но я находил ее еще более прекрасной, чем накануне, ведь как-никак, а в этой усталости была и моя заслуга. Она рассеянно разговаривала то с Эоло, то с Карлой, все время чувствуя на себе мой взгляд. Мы много ели и выпили немало вина. Как только закончили, она чуть слышно попросила меня вернуться с ней на яхту. Уже начались танцы. Мы слышали, как с другого берега реки доносились звуки той же самбы, что и накануне. Едва мы оказались одни на дорожке, ведущей к пляжу, я поцеловал ее, Не в силах больше ждать. Это она, когда мы уже почти дошли до понтонного мостика, первой снова заговорила о том, чем же я теперь намерен занять свои дни. Она спросила об этом со смехом, будто шутя, но, как мне показалось, чересчур настойчиво.
– А как насчет медных ручек, у тебя еще не пропала охота ими заняться?
– Сам не знаю.
– Может, тебе уже разонравились женщины гибралтарских матросов? – с улыбкой поинтересовалась она.
– Возможно, я судил о них слишком поспешно, – ответил я, – не успев узнать поближе.
– Они такие же, как и все прочие, ни лучше, ни хуже.
– Ну, не скажи… Во-первых, они очень красивые. А во-вторых, вот уж они-то точно никогда не бывают довольны.
– А в-третьих?
– А в-третьих, такое впечатление, будто они принадлежат всем и никому, а с этим, должно быть, нелегко свыкнуться.
– Мне всегда казалось, что то же самое можно сказать о многих женщинах.
– Так-то оно так, – согласился я, – да только с этими и на секунду не усомнишься.
– Мне казалось, ты не придаешь большого значения таким… как бы сказать… ну, допустим, гарантиям такого сорта.
– Да, правда, не придаю, но поди знай, вдруг и с этими получится так же, как и со всеми остальными? А вдруг, когда уж совсем уверишься, что таких гарантий у тебя нет и никогда не предвидится, все-таки появится желание ими обзавестись?
Она улыбнулась, но сама себе, каким-то своим мыслям.
– Конечно, всякое бывает. Да только стоит ли из-за таких страхов отказывать себе в удовольствиях и не делать того, что хочется?
Я не ответил. Тогда она снова, с какой-то совсем уж явной настойчивостью проговорила:
– Если ты и правда так свободен, как говоришь, почему бы тебе не поехать вместе с нами?
– Теперь уже и сам не знаю, – ответил я. – А вообще-то, правда, почему бы и нет?
Она отвернулась и стыдливо промолвила:
– Только не думай, будто ты будешь первым.
– Да что ты, у меня и в мыслях такого не было.
Она помолчала. Потом продолжила:
– Я сказала это, чтобы ты не думал, будто решаешься на что-то из ряда вон выходящее. Просто чтобы убедить тебя уехать со мной.
– И что, много их было?
– Всяко бывало… – ответила она. – Ведь уже три года, как я ищу его…
– А что же ты с ними делаешь, когда они тебе надоедают?
– Выбрасываю в море.
Мы рассмеялись, но не так чтобы очень от души.
– Знаешь, – предложил я, – давай подождем до завтра, а там будет видно.
И снова пошли к ней в каюту.
Мы опять проснулись поздно. Солнце было уже высоко, когда мы вышли на палубу. Все было так же, как и в прошлый раз, точь-в-точь так же и одновременно совсем по-другому, должно быть, еще и потому, что в воздухе уже витала мысль об ее отъезде. Перекусили в баре, что там нашлось – сыром, анчоусами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116