Но, кажется, уже было поздно…

Какие ошибки вы допустили, работая первым секретарём обкома?
Была ли критика в ваш. адрес и как вы к ней относились во время работы первым секретарём обкома партии?
Ваши лучшие годы во время работы первым секретарём обкома приходятся на застойные годы.
Как вы к этому относитесь?
Из записок москвичей, полученных во время встреч, митингов, собраний,
Почти семь лет я проработал завотделом, а затем меня выбрали секретарём обкома. Примерно через год направили на месячные курсы в Москву в Академию общественных наук при ЦК КПСС, а пришлось учиться около двух недель. В этот момент состоялся Пленум ЦК, на котором первого секретаря Свердловского обкома партии Рябова избрали секретарём ЦК. На следующий день, во время лекции, к микрофону подходит руководитель курсов Королев и объявляет: Ельцина приглашают к 11 часам в ЦК. А народ все опытный, сразу вокруг меня стал кучковаться, спрашивают, что и как? Я знать ничего не знаю, по какому вопросу меня приглашают. Хотя, конечно, где-то в душе чувствовал, какой может произойти разговор, но старался эти мысли отогнать. В общем, поехал в ЦК. Сказали зайти сначала к Капитонову — секретарю ЦК, занимающемуся организационными вопросами. Он со мной поговорил о том, как учёба, как то, как это, как обстановка, как взаимоотношения в бюро обкома партии…Отвечаю, что все нормально. Больше он мне ничего не сказал и не объяснил, для чего пригласил. Пойдёмте, говорит, дальше, к Кириленко. Опять общий разговор, и тоже кончается ничем. Дальше — Суслов. На этот раз разговор похитрее: чувствуете ли в себе силы, хорошо ли знаете партийную организацию области и т. д., но тоже без финала, странная, думаю, система, и что же будет дальше? А мне говорят: вас приглашает Брежнев. Надо ехать в Кремль. Сопровождали меня два секретаря ЦК — Капитонов и Рябов. Мы зашли в приёмную, помощник тут же сказал: «Заходите, вас ждут». Я впереди, они за мной. Брежнев сидел в торце стола для заседаний. Я подошёл, он встал, поздоровался. Потом, обращаясь к моим провожатым, Брежнев говорит: «Так это он решил в Свердловской области власть взять?» Капитонов ему объясняет: да нет, он ещё ни о чем не знает. «Как не знает, раз уже решил власть взять?» Вот так, вроде и всерьёз, вроде и в шутку начался разговор. Брежнев сказал, что заседало Политбюро и рекомендовало меня на должность первого секретаря Свердловского обкома партии.
В тот момент вторым секретарём обкома в Свердловске был Коровин, то есть нарушалась привычная перестановка. Получалось, что рядовой секретарь выдвигается сразу на должность первого, а второй остаётся на своём месте. Хотя, объективно говоря, Коровин, конечно, для первого секретаря со своим характером не годился. Это понимали все.
«Ну, как?» — спросил Брежнев. Все это было, конечно, неожиданно для меня, область очень крупная, большая партийная организация… Я сказал, если доверят, буду работать в полную силу, как могу. Поднялись, он вдруг говорит: «Только пока вы не член ЦК, поскольку уже прошёл съезд, выборы закончились». Я, естественно, и вопроса такого не мог задать, но он почему-то таким оправдывающимся голосом это проговорил. Потом смотрит, а у меня нет депутатского значка Верховного Совета, и говорит: «Вы не депутат?» Я отвечаю: «Депутат». Он оглядывается на секретарей с удивлением: «Как депутат?» Я вообще-то совершенно серьёзно говорю: «Областного Совета!». Это, надо сказать, вызвало большое оживление, поскольку депутат областного Совета на их уровне за депутата не считался. Ну, в общем, на том и расстались. Давайте, говорит, с пленумом не тяните.
И буквально через пару дней, 2 ноября 1976 года, прошёл пленум Свердловского обкома партии, был на нем Разумов, первый заместитель заведующего орготделом ЦК. Все прошло как полагается; Разумов сообщил, что, в связи с избранием Рябова секретарём ЦК КПСС, первым секретарём Свердловского обкома партии рекомендуется Ельцин. Я в это время на маленьком листочке написал тезисы небольшого выступления, чувствуя, что это надо сделать. Голосование прошло, как всегда, единогласно. Поздравили, я попросил слово, выступил с короткой, тезисной программой на будущее. И главная мысль была предельно проста: надо прежде всего заботиться о людях, а на добро они всегда откликнутся с повышенной отдачей. Это кредо осталось у меня и сейчас, и я в него верю.
Со вторым секретарём надо было решать, потому что Коровину в такой ситуации работать психологически было тяжело, и через некоторое время на бюро предложили ему место председателя областного Совета профсоюзов, где он проработал с большим желанием. Любые перестановки кадров очень тяжело давались. Каждый раз к такому вопросу я внутренне готовился. Необходимо было серьёзно обновить кадры области и чаще всего — на ключевых постах. Например, предложил я уйти на пенсию председателю облисполкома Борисову.
Роль, которую играл облисполком под его руководством в жизни области, была явно недостаточна. Советам— надо было заняться всей сферой народного хозяйства, социальной культурой, строительством, чтобы постепенно эти функции передавались от партийных органов к советским, а партийные органы занимались бы больше политическими вопросами. Борисов согласился со мной и ушёл на пенсию. Нужен был сильный, умный человек на этот пост. Перебирая в голове известных мне руководителей, я подумал об Анатолии Александровиче Мехренцеве, генеральном директоре завода им. Калинина, Герое Социалистического Труда, кандидате наук, лауреате, в общем, человеке, уже имеющем регалии. Я знал о его высоких человеческих качествах, о его эрудиции, умении быстро схватывать обстановку, не теряться в любой ситуации, и относительно молодого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70