ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
В результате поземельная община ограничивалась в своих правах: она могла заниматься лишь хозяйственным устроением, а все административные функции переходили в руки поставленных над деревенскими «мирами» волостных старшин, являвшихся на деле представителями официальной власти.
Этот шаг еще в ходе работы редакционных комиссий вызвал решительную критику со стороны славянофилов. Ю. Ф. Самарин заявлял, обращаясь к одному из членов редакционной комиссии: «Вы навязываете народу такую правительственную форму в волостном управлении, в которой крестьяне вовсе не поймут ни вашего учреждения, ни того, что вы от них требуете, и примут на себя предписанные вами обязанности как тяжелую для них повинность. Они совсем не будут интересоваться этим управлением». К. С. Аксаков высказался на этот счет еще более решительно: «Вы подняли руку на народ. Злое дело, худое дело. Вы посягнули на душу народа; это уже настоящее душегубство. Остается утешаться, что не всегда же русская история будет сочиняться в Петербурге и что вам, господа, совершить душегубства над русским народом на деле не удастся».
Однако это «душегубство» было осуществлено. Согласно «Положению» о реформе, волостному старшине вменялось в обязанность беспрекословное повиновение сначала требованиям мирового посредника, а впоследствии — земского начальника. Сельский же староста, избранный деревенским сходом, обязан был подчиняться не мирскому приговору, а волостному старшине. Ясно, что волостное управление было создано с фискальными целями, с его помощью государство усиливало давление на поземельную общину, стремясь парализовать крестьянское самоуправление.
Второй удар реформа нанесла самому принципу общинной собственности, разрешив отдельным домохозяевам выдел земли в постоянное личное пользование и открывая широкий простор для появления в деревне кулаческой прослойки. К тому же выдел приводил к разрушению всей системы земельной разверстки. Ведь при общинном владении у крестьян не существовало цельных и отдельных участков. Чтобы выдел осуществить, нужно было расстроить все общинное хозяйство, сломать весь строй налаженного крестьянского быта. А. И. Кошелев с возмущением писал: «Знаете, шибко я боюсь вашей петербургской стряпни. Уж как вы, господа чиновники, да к тому же петербуржцы, да еще вдобавок ученые, приметесь законодательствовать, право, из этого может выйти чисто-начисто беда, да еще какая! Знаете, мороз по коже дерет и меня и Хомякова от одних опасений. Многого мы от вас боимся, но на деле вы будете страшнее и ужаснее. Старайтесь сделать как можно неполно, недостаточно, дурно: право, это будет лучше!»
В ходе реформы было осуществлено вмешательство и в саму организацию сельского схода. Приговор «мира» согласно «Положению» считался действительным, если за него высказалось не менее 2/3 голосов. Введение голосования нарушало старый народный обычай, требующий согласия всех членов схода. Допущение решающего значения большинству голосов вносило раздор в традиционные убеждения общинников, обостряя конфликты между ними, облегчая кулаческой прослойке деревни обеспечивать большинство голосов на сельских сходах.
Наконец, самый чувствительный удар реформа нанесла по связи крестьянина с землей. Особенно разрушительно он подействовал на общинную жизнь российского Нечерноземья. Повинности за отведенную землю во много раз превышали реальную доходность земли, особенно в бедных и середняцких хозяйствах. Это повело к резкому, катастрофическому нарастанию недоимок по выкупным платежам и подушным податям. Кулачество воспользовалось сложившейся ситуацией для закабаления и в конечном счете полного разорения значительной массы соседей-общинников. Нарастание недоимок обостряло отношения внутри сельской общины, столкновения между кулаками и разоряющимися общинниками принимали теперь антагонистический характер. На сельских сходах мирской приговор стали вершить кулаки, получавшие всяческую поддержку со стороны правительства и без труда диктовавшие свою волю мужикам, попавшим к ним в экономическую кабалу.
В первые месяцы после объявления «воли» ожила мирская жизнь мужика, а по отношению к дворянству и правительству приняла грозный характер, доставляя неисчислимые хлопоты провинциальной администрации. Тургенев испытал непокорство спасских мужиков в первое пореформенное лето на собственном опыте. Чтобы сдержать народную инициативу, по всей стране были проведены досрочные выборы сельских старост и волостных старшин. Выборы эти не имели ничего общего с крестьянской демократией. Сельские старосты и волостные старшины фактически назначались мировыми посредниками.
Выборы укрепили позиции господствующих классов общества. Была продумана целая система подкупов и поощрений: сельских старост и волостных старшин награждали за усердие серебряными медалями, жаловали почетными кафтанами. А в тех случаях, когда они становились на сторону мира и оказывали неповиновение, их жестоко наказывали. Только в Самарской губернии в течение октября — ноября 1861 года были сосланы в Сибирь свыше шестидесяти сельских старост.
Так правительству удалось совершить противоестественный акт бюрократизации общинного самоуправления, принесший большой нравственный урон живому социальному организму деревни. Сельская власть в общине превращалась в «правительственную агентуру», призванную «обеспечивать беспрекословное повиновение в выполнении крестьянами их повинностей как государству, так и помещикам». Но веривший в основные положения реформы Тургенев во все эти «подробности» крестьянской жизни, по всей вероятности, не вникал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239
Этот шаг еще в ходе работы редакционных комиссий вызвал решительную критику со стороны славянофилов. Ю. Ф. Самарин заявлял, обращаясь к одному из членов редакционной комиссии: «Вы навязываете народу такую правительственную форму в волостном управлении, в которой крестьяне вовсе не поймут ни вашего учреждения, ни того, что вы от них требуете, и примут на себя предписанные вами обязанности как тяжелую для них повинность. Они совсем не будут интересоваться этим управлением». К. С. Аксаков высказался на этот счет еще более решительно: «Вы подняли руку на народ. Злое дело, худое дело. Вы посягнули на душу народа; это уже настоящее душегубство. Остается утешаться, что не всегда же русская история будет сочиняться в Петербурге и что вам, господа, совершить душегубства над русским народом на деле не удастся».
Однако это «душегубство» было осуществлено. Согласно «Положению» о реформе, волостному старшине вменялось в обязанность беспрекословное повиновение сначала требованиям мирового посредника, а впоследствии — земского начальника. Сельский же староста, избранный деревенским сходом, обязан был подчиняться не мирскому приговору, а волостному старшине. Ясно, что волостное управление было создано с фискальными целями, с его помощью государство усиливало давление на поземельную общину, стремясь парализовать крестьянское самоуправление.
Второй удар реформа нанесла самому принципу общинной собственности, разрешив отдельным домохозяевам выдел земли в постоянное личное пользование и открывая широкий простор для появления в деревне кулаческой прослойки. К тому же выдел приводил к разрушению всей системы земельной разверстки. Ведь при общинном владении у крестьян не существовало цельных и отдельных участков. Чтобы выдел осуществить, нужно было расстроить все общинное хозяйство, сломать весь строй налаженного крестьянского быта. А. И. Кошелев с возмущением писал: «Знаете, шибко я боюсь вашей петербургской стряпни. Уж как вы, господа чиновники, да к тому же петербуржцы, да еще вдобавок ученые, приметесь законодательствовать, право, из этого может выйти чисто-начисто беда, да еще какая! Знаете, мороз по коже дерет и меня и Хомякова от одних опасений. Многого мы от вас боимся, но на деле вы будете страшнее и ужаснее. Старайтесь сделать как можно неполно, недостаточно, дурно: право, это будет лучше!»
В ходе реформы было осуществлено вмешательство и в саму организацию сельского схода. Приговор «мира» согласно «Положению» считался действительным, если за него высказалось не менее 2/3 голосов. Введение голосования нарушало старый народный обычай, требующий согласия всех членов схода. Допущение решающего значения большинству голосов вносило раздор в традиционные убеждения общинников, обостряя конфликты между ними, облегчая кулаческой прослойке деревни обеспечивать большинство голосов на сельских сходах.
Наконец, самый чувствительный удар реформа нанесла по связи крестьянина с землей. Особенно разрушительно он подействовал на общинную жизнь российского Нечерноземья. Повинности за отведенную землю во много раз превышали реальную доходность земли, особенно в бедных и середняцких хозяйствах. Это повело к резкому, катастрофическому нарастанию недоимок по выкупным платежам и подушным податям. Кулачество воспользовалось сложившейся ситуацией для закабаления и в конечном счете полного разорения значительной массы соседей-общинников. Нарастание недоимок обостряло отношения внутри сельской общины, столкновения между кулаками и разоряющимися общинниками принимали теперь антагонистический характер. На сельских сходах мирской приговор стали вершить кулаки, получавшие всяческую поддержку со стороны правительства и без труда диктовавшие свою волю мужикам, попавшим к ним в экономическую кабалу.
В первые месяцы после объявления «воли» ожила мирская жизнь мужика, а по отношению к дворянству и правительству приняла грозный характер, доставляя неисчислимые хлопоты провинциальной администрации. Тургенев испытал непокорство спасских мужиков в первое пореформенное лето на собственном опыте. Чтобы сдержать народную инициативу, по всей стране были проведены досрочные выборы сельских старост и волостных старшин. Выборы эти не имели ничего общего с крестьянской демократией. Сельские старосты и волостные старшины фактически назначались мировыми посредниками.
Выборы укрепили позиции господствующих классов общества. Была продумана целая система подкупов и поощрений: сельских старост и волостных старшин награждали за усердие серебряными медалями, жаловали почетными кафтанами. А в тех случаях, когда они становились на сторону мира и оказывали неповиновение, их жестоко наказывали. Только в Самарской губернии в течение октября — ноября 1861 года были сосланы в Сибирь свыше шестидесяти сельских старост.
Так правительству удалось совершить противоестественный акт бюрократизации общинного самоуправления, принесший большой нравственный урон живому социальному организму деревни. Сельская власть в общине превращалась в «правительственную агентуру», призванную «обеспечивать беспрекословное повиновение в выполнении крестьянами их повинностей как государству, так и помещикам». Но веривший в основные положения реформы Тургенев во все эти «подробности» крестьянской жизни, по всей вероятности, не вникал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239