ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Мерецкова, только что вернувшегося из Испании. Эти протоколы повергали в шок!
«Всегда бодрый, доброжелательный, общительный Тодорский был смертельно бледен, неподвижен и безмолвен. Ни он, ни кто-нибудь из его друзей не сказал ни слова. (Разве так ведут себя невиновные люди? — В.Л.) Все угрюмо молчали, старались не глядеть друг на друга. Обстановка могильная». (С. 29.)
С таким настроением все отправились на заседание в Кремль. Заседали в Свердловском зале ВЦИК СССР. Всего собралось не более 100 человек — генеральские и адмиральские верхи, политические и технические руководители, члены Политбюро.
На улице повсюду охрана из войск НКВД.
«Все сидят в рядах амфитеатра отчужденно, подавленно. Нет обычных шуток и каких-либо разговоров. Организаторы заседания тихо ходят по ковровым дорожкам и разговаривают между собой шепотом». (С. 29.)
В президиуме сидят Сталин, Ворошилов, Калинин, Молотов, Жданов, Каганович, Ежов, Буденный, Блюхер. За боковыми столами — Смородинов, Хмельницкий, Штерн и другие сотрудники, близкие к Ворошилову, руководящие работники НКВД, секретари ЦК партии.
«Все в президиуме выглядели очень озабоченно, даже угрюмо, если не считать Ежова. Маленького роста, почти карлик, с квадратной головою, похожий на Квазимодо из „Собора Парижской богоматери“: он был суетлив, улыбчив и о чем-то перешептывался с сопровождавшими его генералами НКВД. Он победно оглядывал президиум и зал. Сталин в своем привычном френче, в сапогах и брюках навыпуск выглядел постаревшим с тех пор, как я видел его на заседании РВС в декабре 1936 г. в Доме Красной Армии. Он тоже не показывал признаков угнетенности, наоборот, имел уверенный, даже веселый вид. Он с заинтересованностью оглядывал зал, искал знакомые лица и останавливал на некоторых продолжительный взгляд. Что касается Ворошилова, то на нем, что называется, лица не было. Казалось, он стал ростом меньше, поседел еще больше, появились морщины, а голос, обычно глуховатый, стал совсем хриплым. Буденный с пышными усами носил, как всегда, благожелательную улыбку, а Блюхер был сверхозабочен, тревога сквозила во всех его движениях. Маршала Егорова в зале не было. Приглашенные разместились главным образом в передних рядах, прямо перед президиумом. Правда, первый ряд был пуст, его занимать избегали». (С. 30.)
Первым выступал Ворошилов. Он посвятил свою речь группе заговорщиков и собственному «ротозейству» и доблестным органам НКВД, сумевшим вскрыть тайное гнездо заговорщиков. Он призвал всех разоблачить преступников, других соучастников заговора, беспощадно уничтожить их и восстановить сильно поколебленную обороноспособность страны.
Затем начались выступления участников совещания: Дыбенко (а он только что виделся с Тухачевским в Куйбышеве!), маршала Блюхера, друга Гамарника, адмирала Орлова, Кучинского, бывшего начальника штаба Якира, Алксниса, тоже друга Гамарника, Осепяна, еще одного друга Гамарника, Кулика, будущего маршала, знаменитого кавалериста Городовикова, Мерецкова.
Все проклинали заговорщиков и требовали для них беспощадной кары. Они выражали свое возмущение коварством их преступной деятельности и заверяли в своей преданности партии и лично Сталину. Тодорский на первом заседании не выступал, а на второе и третье уже не явился».
«При всяком выступлении (они происходили с мест, без выхода на трибуну) Сталин внимательно слушал оратора, пристально смотрел на выступавшего, изредка попыхивая трубкой, а иногда вставал и прохаживался возле стола. Никаких бумаг перед ним не было, и я не замечал, чтобы он записывал что-либо. Реплики он давал редко. Замечания его были краткими. Так, во время выступления Мерецкова, когда тот клялся, что он ни в чем не виноват, Сталин сказал: „Это мы проверим“, а на его заявление доказать на любой работе преданность Родине, Сталин сказал: „Посмотрим“. Все время заседаний Сталина не покидала уверенность, приподнятое настроение и даже ироничная усмешка.
Молотов, Калинин, Каганович все заседание сидели молча, с сосредоточенным видом, тоже внимательно слушали и изредка о чем-то переговаривались между собой. Ежов, напротив, вел себя очень оживленно, он то и дело вскакивал со своего места. Уходил куда-то, потом снова появлялся в проходе, приближался к Сталину, шептал что-то ему на ухо, опять вскакивал и надолго исчезал из поля зрения. На лице его была квазимодовская усмешка и желание показать энергию и смелость действий. Иногда, выходя из зала, он забирал и всю команду своих помощников, которые плотно толпились у входа в зал; через час-полтора все вновь появлялись в зале, а Ежов снова шептался со Сталиным». (С. 31.)
В ходе первого дня заседания, прямо во время перерыва, люди Ежова хватали того или иного, на кого у них имелись компрометирующие материалы, и отправляли его на Лубянку. «Все мы понимали, что происходит, в кулуарах фамилии исчезнувших шепотом прокатывались волнами, но в зале все молчали, с ужасом ожидая, кто следующий».
«Все, как кролики, смотрели на Сталина и Ежова, все наэлектризованно следили за движениями Ежова и его помощников, толпившихся у входа, все следили за перешептываниями Ежова со Сталиным, все думали: „Пронеси, Господи!“ Над всеми царил дух обреченности, покорности и ожидания». (С. 31.)
«За первый день с покаяниями разного рода и заверениями в своей преданности выступили все самые знаменитые военачальники. Можно было бы заседание закрывать. И тут по залу пронеслись шум и оживление».
«В зал в очередной раз вбежал Ежов с кипой каких-то бумажек. Он подошел к Сталину, дал ему две бумажки, пошептался с ним, а затем с остальными бумажками подошел к входу в зал, к толпе своих помощников, которые удовлетворенно переговаривались друг с другом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226
«Всегда бодрый, доброжелательный, общительный Тодорский был смертельно бледен, неподвижен и безмолвен. Ни он, ни кто-нибудь из его друзей не сказал ни слова. (Разве так ведут себя невиновные люди? — В.Л.) Все угрюмо молчали, старались не глядеть друг на друга. Обстановка могильная». (С. 29.)
С таким настроением все отправились на заседание в Кремль. Заседали в Свердловском зале ВЦИК СССР. Всего собралось не более 100 человек — генеральские и адмиральские верхи, политические и технические руководители, члены Политбюро.
На улице повсюду охрана из войск НКВД.
«Все сидят в рядах амфитеатра отчужденно, подавленно. Нет обычных шуток и каких-либо разговоров. Организаторы заседания тихо ходят по ковровым дорожкам и разговаривают между собой шепотом». (С. 29.)
В президиуме сидят Сталин, Ворошилов, Калинин, Молотов, Жданов, Каганович, Ежов, Буденный, Блюхер. За боковыми столами — Смородинов, Хмельницкий, Штерн и другие сотрудники, близкие к Ворошилову, руководящие работники НКВД, секретари ЦК партии.
«Все в президиуме выглядели очень озабоченно, даже угрюмо, если не считать Ежова. Маленького роста, почти карлик, с квадратной головою, похожий на Квазимодо из „Собора Парижской богоматери“: он был суетлив, улыбчив и о чем-то перешептывался с сопровождавшими его генералами НКВД. Он победно оглядывал президиум и зал. Сталин в своем привычном френче, в сапогах и брюках навыпуск выглядел постаревшим с тех пор, как я видел его на заседании РВС в декабре 1936 г. в Доме Красной Армии. Он тоже не показывал признаков угнетенности, наоборот, имел уверенный, даже веселый вид. Он с заинтересованностью оглядывал зал, искал знакомые лица и останавливал на некоторых продолжительный взгляд. Что касается Ворошилова, то на нем, что называется, лица не было. Казалось, он стал ростом меньше, поседел еще больше, появились морщины, а голос, обычно глуховатый, стал совсем хриплым. Буденный с пышными усами носил, как всегда, благожелательную улыбку, а Блюхер был сверхозабочен, тревога сквозила во всех его движениях. Маршала Егорова в зале не было. Приглашенные разместились главным образом в передних рядах, прямо перед президиумом. Правда, первый ряд был пуст, его занимать избегали». (С. 30.)
Первым выступал Ворошилов. Он посвятил свою речь группе заговорщиков и собственному «ротозейству» и доблестным органам НКВД, сумевшим вскрыть тайное гнездо заговорщиков. Он призвал всех разоблачить преступников, других соучастников заговора, беспощадно уничтожить их и восстановить сильно поколебленную обороноспособность страны.
Затем начались выступления участников совещания: Дыбенко (а он только что виделся с Тухачевским в Куйбышеве!), маршала Блюхера, друга Гамарника, адмирала Орлова, Кучинского, бывшего начальника штаба Якира, Алксниса, тоже друга Гамарника, Осепяна, еще одного друга Гамарника, Кулика, будущего маршала, знаменитого кавалериста Городовикова, Мерецкова.
Все проклинали заговорщиков и требовали для них беспощадной кары. Они выражали свое возмущение коварством их преступной деятельности и заверяли в своей преданности партии и лично Сталину. Тодорский на первом заседании не выступал, а на второе и третье уже не явился».
«При всяком выступлении (они происходили с мест, без выхода на трибуну) Сталин внимательно слушал оратора, пристально смотрел на выступавшего, изредка попыхивая трубкой, а иногда вставал и прохаживался возле стола. Никаких бумаг перед ним не было, и я не замечал, чтобы он записывал что-либо. Реплики он давал редко. Замечания его были краткими. Так, во время выступления Мерецкова, когда тот клялся, что он ни в чем не виноват, Сталин сказал: „Это мы проверим“, а на его заявление доказать на любой работе преданность Родине, Сталин сказал: „Посмотрим“. Все время заседаний Сталина не покидала уверенность, приподнятое настроение и даже ироничная усмешка.
Молотов, Калинин, Каганович все заседание сидели молча, с сосредоточенным видом, тоже внимательно слушали и изредка о чем-то переговаривались между собой. Ежов, напротив, вел себя очень оживленно, он то и дело вскакивал со своего места. Уходил куда-то, потом снова появлялся в проходе, приближался к Сталину, шептал что-то ему на ухо, опять вскакивал и надолго исчезал из поля зрения. На лице его была квазимодовская усмешка и желание показать энергию и смелость действий. Иногда, выходя из зала, он забирал и всю команду своих помощников, которые плотно толпились у входа в зал; через час-полтора все вновь появлялись в зале, а Ежов снова шептался со Сталиным». (С. 31.)
В ходе первого дня заседания, прямо во время перерыва, люди Ежова хватали того или иного, на кого у них имелись компрометирующие материалы, и отправляли его на Лубянку. «Все мы понимали, что происходит, в кулуарах фамилии исчезнувших шепотом прокатывались волнами, но в зале все молчали, с ужасом ожидая, кто следующий».
«Все, как кролики, смотрели на Сталина и Ежова, все наэлектризованно следили за движениями Ежова и его помощников, толпившихся у входа, все следили за перешептываниями Ежова со Сталиным, все думали: „Пронеси, Господи!“ Над всеми царил дух обреченности, покорности и ожидания». (С. 31.)
«За первый день с покаяниями разного рода и заверениями в своей преданности выступили все самые знаменитые военачальники. Можно было бы заседание закрывать. И тут по залу пронеслись шум и оживление».
«В зал в очередной раз вбежал Ежов с кипой каких-то бумажек. Он подошел к Сталину, дал ему две бумажки, пошептался с ним, а затем с остальными бумажками подошел к входу в зал, к толпе своих помощников, которые удовлетворенно переговаривались друг с другом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226