Большой театр и его филиал — 2 раза; зал им. Чайковского и Большой зал консерватории — 2 раза; Музей Революции — 1 раз; Политехнический музей — 1 раз; Музей кустарной промышленности — 1 раз; парк культуры и отдыха — 1 раз; кино — 3 раза. В качестве последнего культурно-просветительного заведения обычно избирался кинотеатр «Победа» в городе Люберцы.
Посещение этих культурных учреждений производилось в будние дни, в штатской одежде и в сопровождении необходимого числа сотрудников МВД.
Как уже отмечалось, Паулюс много внимания уделял изучению русского языка. О его успехах в этом деле говорит следующий документ, написанный 19 октября 1949 года.
«Фридрих Паулюс.
Объяснение.
Сегодня мне была передана почтовая посылка (пакетик).
Отправитель: моя жена, г.Баден-Баден. Содержание посылки (печенье) было полно и в порядке. Фр.Паулюс».
Руководством ГУПВИ в порядке подготовки репатриации Паулюса было запрошено мнение генерала армии Чуйкова о возможности использования фельдмаршала в восточной зоне Германии. Чуйков ответил, что репатриацию Паулюса в восточную зону как он, так и руководство СЕПГ считает возможным и ему будет предоставлена там работа. Вместе с тем СЕПГ считает необходимым перевезти семью Паулюса из Баден-Бадена (французская зона) в восточную зону.
Десятого ноября 1949 года от того же генерала армии Чуйкова из Берлина было получено сообщение о смерти в западной зоне оккупации жены Паулюса с информацией о том, что она будет похоронена в г.Баден-Бадене.
То, что Констанция Паулюс не совсем здорова, фельдмаршалу было известно. В полученных им письмах родных ему сообщили, что она заболела тяжелым рецидивом желтухи, лечение которого потребует длительного времени.
В связи с этим Паулюс пытается использовать это обстоятельство для ускорения процесса репатриации. Одновременно он просит повременить с возможным переездом жены в восточную зону оккупации — с учетом ее тяжелого самочувствия.
Учитывая недостаточно хорошее самочувствие Паулюса, до 9 декабря 1949 года ему не вручались письма родных. 9 декабря 1949 года ему были вручены письма, а на следующий день — принесены соболезнования. Одновременно был поднят вопрос о его дальнейших планах. Паулюс высказал желание после репатриации поехать в Баден-Баден, чтобы повидаться со своими детьми, побывать на могиле жены и урегулировать личные дела.
Он заметил при этом, что со стороны французских оккупационных властей ожидать препятствий к его обратной поездке в восточную зону нет оснований, так как французская военная администрация либеральнее англичан и американцев и, кроме того, его семья поддерживает личные отношения с главнокомандующим французскими оккупационными войсками.
Но Паулюсу вновь было разъяснено, что разницы в политике западных зон Германии нет и при сегодняшней международной обстановке это может быть чревато отрицательными для него последствиями.
В результате беседы фельдмаршал высказал твердое желание после репатриации поселиться в ГДР, устроиться там при содействии руководителей СЕПГ на работу и уже после этого, при помощи товарища Ульбрихта, вызвать к себе на свидание сына или дочь.
На вопрос о сроках его репатриации ему было дан ответ, что это будет зависеть от решения вышестоящих инстанций. Паулюс заметно успокоился.
С течением времени, в ходе размеренной и однообразной жизни, царившей среди обитателей спецобъекта МВД СССР, снова возникло нетерпение. На этот раз «взбунтовался» персонал из числа военнопленных, обслуживающих Паулюса. Они «потребовали» возвращения на родину, аргументируя это тем, что «многие бывшие военнопленные в Германии сейчас живут в своих семьях, зарабатывают деньги, но почему же этого не можем делать мы».
Реакция руководства ГУПВИ оказалась столь сильной, что через некоторое время, 22 апреля 1950 года, от обслуживающего персонала были получены заявления о том, что «пробыв в течении долгих лет в плену при господине генерал-фельдмаршале Паулюсе, я изъявляю готовность остаться при нем и в дальнейшем, до возвращения на родину».
Тут в судьбу военнопленных снова вмешалась политика. Под давлением западных государств Советский Союз вынужден был объявить об окончании репатриации немецких военнопленных из СССР. Все военнопленные, остающиеся на территории страны, объявлялись военными преступниками, отбывающими наказание в местах лишения свободы по решению судебных и внесудебных органов. В связи с этим возникла довольно щекотливая ситуация — кем же являются трое немцев, размещающихся на спецобъекте МВД СССР в поселке Томилино? Никаких обвинений советским правосудием им предъявлено не было; участи генерала артиллерии фон Зейдлица никто из них также подвергнут не был.
В связи с этим утром 5 мая 1950 года, в 8 часов 30 минут, согласно указанию заместителя начальника ГУПВИ МВД СССР Кобулова, военнопленный фельдмаршал Паулюс был предупрежден о том, что, независимо от опубликованного сего числа сообщения ТАСС об окончании репатриации немецких военнопленных, вопрос о его репатриации будет на днях разрешен. Ему было предложено написать заявление о политическом отношении к ГДР.
Паулюс обещал написать заявление и высказал желание коснуться в нем своей роли под Сталинградом. В качестве причины он привел рецензию на фильм «Сталинградская битва» газеты «Националь Цайтунг» — органа национально-демократической партии.
В этой рецензии, как выразился Паулюс, в противоположность тенденции фильма показать его в относительно благоприятном свете, ему брошен упрек в том, что он «вопреки доброй воле не капитулировал и обрек этим солдат своей армии на ненужные страдания».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101