.. А уж завтра в колхозе толком отобедаем, — широкий по натуре Лишай все еще надеялся, что с восходом солнца хозяева оттают.— Не разгоняйся, Петрович. Они сдали государству по 280 центнеров мяса на сто гектаров пашни, а у них-то пашни всего 800 гектаров. Только-только, чтоб вырастить эти центнеры. Сейчас, небось, и мышь из-под печи нечем выманить, — остудил я пыл главы делегации.Деревня производила впечатление холодного неуюта — серые дома вытянулись вдоль улицы, как воробьи на проводах — вроде бы и рядом, а вроде и поособку. Я никак не мог взять в толк, что же в этом порядке непривычного. Наконец, дошло: и спереди, и сзади ни деревца, ни кустика, ни садика, ни палисадничка. Нет заборов между усадьбами, так, какие-то выгородки из разномастного материала — почернелых Досок, прясел, кольев. И почти нет надворных построек. Это же колхоз будущего! Без приусадебных участков, коров, садов и огородов. Поражало безлюдье. Встретивший нас заместитель председателя колхоза Николай Ефимович (фамилию не помню) давал первую информацию у входа в правление:— Извините, сама в отъезде, на Кубани делится опытом, обещала завтра быть, может, и вас примет, — сказал он это вроде бы и без задней мысли, а по лицу, изрядно помятому жизнью, скользнула ироническая усмешка. — Я и о вашем приезде узнал случайно, от бухгалтера, сама забыла мне передать. Бабий ум короток, а тут еще заботы невпроворот — то в Кремль надо, то на ученый совет в академию, или опыт передавать. Нарасхват, знаете ли...В нашу беседу вторгся неизвестно откуда появившийся мужик в треухе, ватнике и валенках, потянутых автомобильной камерой. Он заголосил сразу на высокой ноте:— Ездите?! Смотрите!? Ездийте, ездийте, смотрите на горе наше, на нищету нашу! Как же, первая женщина, дважды Герой Социалистического Труда, доверенная самого... Кого?.. О-го-го! Сказал бы, да боюсь подвести вас. С меня взятки гладки, я деревенский придурок, а вы, небось, в чинах, поотрывают вам языки, чтоб не болтали...Николай Ефимович, вроде бы не слыша воплей, сказал:— Может, зайдем в правление?Поднимаясь по ступенькам, Лишай попросил:— Я хотел бы для начала баланс посмотреть за прошлый год. Бухгалтер на месте? Мне с ним сподручней потолковать, я сам колхозную бухгалтерию вел добрый десяток лет.— Бухгалтер на месте, да баланс в сейфе у хозяйки, она его никому не открывает...— Тогда посмотрим хозяйство, с народом поговорим.— Уже поговорили, — Николай Ефимович кивнул головой на дверь, из-за которой все еще доносилось выступление аборигена.— Актив завтра соберем? Надо же договор на соревнование обговорить, — не унимался Лишай.— Может завтра. Соберем, — неопределенно буркнул хозяин. — Идем на колхозный двор?Больше других мне запомнился огромный, как ангар, коровник, потому что такого огромного я прежде не видел. В предназначенном для четырехрядного содержания коров помещении стоял туман. В одном краю, на бетонном, мокром полу, без подстилки стояло десятка три мохнатых холмогорок. Грязные и мокрые, обросшие инеем, они понурились над пустыми кормушками.— К обеду барду Барда — побочный продукт переработки спирта, используется в качестве корма в животноводческих хозяйствах.

привезут со спиртзавода, ждут, — равнодушно пояснил Николай Ефимович.— Ревматизм у всех? — спросил Лишай.Он устало кивнул головой.— Еще чего покажешь?— Ничего. Разве только постройки. Скотина вся пошла под нож. Еще и прикупили, чтоб вытянуть 285 центнеров. Теперь всю зиму будем коров и поросят собирать с миру по нитке.А деньги откуда? — настырный Лишай лез с вопросами.— Оттель, все оттель, — Николай Ефимович ткнул пальцем в небо, он не скрывал раздражения. — Колхоз закредитован по самое некуда. Еще что-нибудь хотите посмотреть?Его колотнула дрожь, и он поднял воротник легкого пальто, сунул покрасневшие кисти рук в рукава. Из распахнутых дверей коровника тянуло сыростью, и меня тоже охватило ощущение неуютности, стало зябко.— Может, пообедаем, уже пора.Я думал, что мое предложение обрадует Николая Ефимовича: слава богу, не надо таскаться по разоренному хозяйству. Но он не обрадовался и не пригласил к столу. Отведя взгляд в сторону, произнес:— Если хотите... Только у нас тут негде, придется в город ехать, я дам машину.Гостеприимство на высшем уровне! Мы переглянулись с Лишаем, он пожал плечами и пригласил:— Может, и вы с нами?— Да я... В общем-то... я еще не обустроился, а то бы ко мне... Семью сюда не перевез... на птичьих правах... — Судя по всему, он был хороший человек, и ему было стыдно, что не может принять гостей по-людски.Памятуя наш опыт общения с местным общепитом, мы не стали искушать судьбу и поднялись прямо в номер к Саше, Василий Федорович подсуетился и добыл у рестораторов фирменной редьки и кислой капусты, приволок двухлитровый чайник кипятку. Нарезали сала, ветчины. Тихоня Анечка, краснея, сунула на край стола доброе кольцо домашней колбасы и литровую банку самодельной тушенки.Через полчаса все мы уже были на «ты» и продолжали делиться опытом. Оказалось, что наш провожатый был тут человеком новым. До приезда к Андреевой возглавлял соседний колхоз — миллионер, не миллионер, но с незамутненным банковским счетом и хорошо налаженным хозяйством. Райком, чтобы покрыть грехи любимицы Хрущева, воссоединил оба кооператива под андреевским флагом, а Николая Ефимовича назначил заместителем к ней.— Вот теперь бьюсь, чтобы оберечь мои бригады от передового опыта, да, небось, сломает. Не баба — танк! Помру, но не отступлю! — он грохнул кулаком по столу.— И не сдавайся! — поддержал его Саша.Андреева приглянулась Хрущеву, еще будучи агрономом МТС, за ее непримиримость к травопольной системе земледелия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62