Туда же, в Ирландию, Кромвель отправил бывшего агитатора Сексби.В последний вечер перед отъездом Кромвель ужинал вместе с Лилберном. После громкого суда и блестящей своей защиты осенью прошлого года Лилберн несколько присмирел; он уже не клеймил Кромвеля именем предателя, не обрушивался на республиканские власти с лавиной обвинений; но он все еще был опасен. Прощальный разговор получился, однако, мирным. Расставаясь, они обнялись, и Кромвель сказал торжественные слова:— Всю свою силу и влияние, которые я имею в этом мире, я употреблю на то, чтобы дать возможность Англии наслаждаться реальными плодами всех обещаний и деклараций армии.Сердце Лилберна загорелось надеждой: это означало, как он думал, что Кромвель по возвращении из Шотландии установит в Англии власть последовательно сменяемых парламентов, избранных всем народом на основе равного избирательного права. Позднее он приведет эти слова в одном из своих памфлетов.
22 июля 1650 года Кромвель со своими войсками подошел к шотландской границе. Ему предстояло еще раз пройти с боями по неласковой горной стране, испытать все трудности, все лишения завоевательного похода. Он знал, что Карл Стюарт уже здесь. Шотландцы держали его под строгим надзором, прежние приближенные к нему не допускались, но само его присутствие было страшной угрозой для английской республики. Эту угрозу следовало ликвидировать — и чем скорее, тем лучше. В глубине души Кромвель надеялся на быструю победоносную войну. С ним было больше десяти тысяч пехоты и пять с половиной тысяч кавалерии — вымуштрованное, хорошо экипированное, опытное в сражениях войско. У шотландцев было 26 тысяч человек, но Оливер помнил Престон и мечтал закончить кампанию до наступления холодов. Одно-два сражения — и вся страна будет у его ног.Он не горел к шотландцам такой ненавистью, как к ирландцам. Шотландцы — единоверцы-кальвинисты; они верят в того же самого бога, только в чем-то заблуждаются. Шотландские скалы и глубокие лесистые овраги непригодны для освоения, их нельзя сделать, подобно «Зеленому острову», английской колонией. Поэтому местное население не следует истреблять или прогонять в отдаленные районы: им надо показать силу своего меча, а потом заключить с ними мирный договор. «Достопочтенному сэру Артуру Гезлъригу. Срочно, срочно. Дорогой сэр, мы в очень трудном положении. Неприятель загородил нам путь к Копперспатскому перевалу, через который мы сможем пробиться только чудом. Он обложил все окрестные холмы, так что мы не знаем, как нам выйти отсюда; это возможно лишь с превеликим трудом; а пребывание здесь ежедневно косит наших людей, которые болеют невообразимо. Я понимаю, что вы сейчас не можете помочь нам; но все же, что бы с нами ни случилось, соберите все силы, какие только удастся, и помогите чем можете с юга. Это такое дело, которое касается всех добрых людей. Если бы ваши войска смогли ударить из-за Копперспата, это было бы нам большой поддержкой. Все должны работать на дело добра. Духом мы не падаем (хвала господу), несмотря на такое положение. И право, мы всего больше надеемся на господа, от которого уже получили так много милостей. Право же, соберите все силы, какие только можете. Пошлите на юг к друзьям, попросите помочь. Дайте знать Генри Вэну, что я пишу. Я не хотел бы, чтобы это стало известно всем, ибо опасность только увеличится. Вы сами знаете, как лучше действовать. Дайте мне знать о себе. Остаюсь слугой вашим 2 сентября 1650 года. О. Кромвель». Шотландская кампания оказалась тяжелее, чем он думал. Хитрые пресвитериане поставили во главе своего войска Дэвида Лесли — того самого Лесли, который когда-то сражался бок о бок е Кромвелем при Марстон-Муре, Тогда они были соратниками, товарищами, почти друзьями. Они советовались друг с другом, делились планами, они знали достоинства и недостатки своих армий, своей тактики. Теперь Лесли был врагом, и надо сказать, врагом умелым, способным. Он понимал, чего хочет Кромвель, — решающей битвы. И отказывал ему в этой битве. С самого начала, как только Кромвель пересек Твид, Лесли, казалось, заманивал его в глубь страны, изматывал его войско, обманывал мелкими фланговыми ударами, но армию свою против него не ставил, большого сражения избегал.В конце июля Кромвель подошел к Эдинбургу. Город был сильно укреплен и с суши и с моря — шотландцы позаботились об этом заранее; под его стенами стояла могучая тридцатитысячная армия. Кромвель было стал здесь лагерем, думая дать сражение в открытом поле, но Лесли не хотел драться. После двух дней изнурительного стояния под дождем на виду у могучего противника Кромвель отвел своих усталых, промокших, голодных солдат от Эдинбурга. Отступление было спешным, полк Ламберта замешкался, и шотландцы внезапно ударили ему в тыл. Ламберт был ранен, его люди потеряли управление и были бы разбиты, если бы Кромвель не послал ему свой полк на выручку.Не успели отойти, занять с боем небольшую крепость, встать на отдых — снова шотландцы напали на лагерь, снова в кровопролитной стычке было убито много англичан.Так прошел весь август — в изматывающих мелких сражениях. Решающего боя добиться не удавалось. «Нет никакой возможности, — писал в эти дни Флитвуд, — вызвать их на битву. Здесь столько ущелий, они такие большие, что как только мы входим с одной стороны, шотландцы выходят с другой». «Они надеются, — жаловался Кромвель Брэдшоу, — что мы перемрем голодной смертью от недостатка продовольствия; похоже, что это так и будет, если нас вовремя не обеспечат». Суровая природа Шотландии пугала холодами, ранними ночными заморозками, внезапными ливнями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128