Мостов, конечно, никаких не было — русские уничтожили их. Поэтому мой брат переплыл реку, выяснил обстановку и вернулся обратно. Он сделал это во время суровой русской зимы, когда температура была очень низкой. Через несколько минут его одежда заледенела. Тем не менее он утверждал, что ему вполне тепло. Он держался в седле весь день, до тех пор пока не добрался до своей казармы вечером, и тем не менее не простудился.
Зимой 1915 года он последовал моему убедительному совету и перешел служить в авиацию. Он также поначалу стал наблюдателем, а спустя год — пилотом. Повоевать в качестве наблюдателя — вовсе не плохая учеба, особенно для пилота-истребителя. В марте 1917 года он сдал свой третий экзамен и сразу же пришел в мою эскадрилью.
Лотар прибыл совсем молодым и неопытным и понятия не имел о мертвых нетлях и тому подобных штучках. Сначала он был вполне доволен, когда ему удавалось удачно стартовать и приземлиться. Через две недели я впервые взял его с собой в бой, попросив не отставать от меня, чтобы он мог видеть, как проходит сражение.
В третьем полете с ним я вдруг заметил, что он отделяется от меня. Он бросился на англичанина и убил его. Мое сердце забилось от радости. Это событие еще раз доказало, что не существует какого-то особого искусства сбивать аэропланы. Все зависит от личности или боевого настроя летчика. Я всего лишь солдат, который выполняет свой долг.
Через четыре недели на счету моего брата было уже двадцать сбитых англичан. Возможно, его рекорд уникален. Вряд ли когда-нибудь случалось такое, чтобы после экзаменов сбил своего первого врага и в первые четыре недели своей военной жизни еще двадцать!
Двадцать вторым противником моего брата был прославленный капитан Болл — лучший английский летчик. В свое время был так же знаменит майор Хокер, которого я отправил домой за несколько месяцев до этого. Мне было особенно приятно, что именно моему брату довелось разделаться со вторым воздушным чемпионом Англии.
Капитан Болл летел на триплане и встретился с моим братом у линии фронта. Каждый пытался поразить другого. Ни один не желал оставлять своему противнику шанс на спасение. Каждое столкновение было коротким. Они все время бросались друг на друга. Ни одному не удавалось зайти другому сзади. Вдруг оба решили сделать несколько прицельных выстрелов в течение нескольких мгновений, когда самолеты летят друг другу навстречу. Оба бросились в атаку и открыли огонь. У обоих впереди находился двигатель, но вероятность попадания была очень мала, поскольку скорость движения в два раза превосходила обычную. Было невероятно предположить, что кому-то из них повезет. Мой брат, находившийся чуть ниже, слишком резко развернулся, и в результате его машина перевернулась. На мгновение она стала неуправляемой, но он быстро восстановил контроль и обнаружил, что его противник разбил оба его бензобака. Следовательно, он срочно должен был остановить двигатель и приземлиться, иначе его машина загорелась бы.
Но следующей мыслью Лотара было: «А что с моим противником?» В тот момент, когда его машина перевернулась, он увидел, что вражеская отстала и тоже перевернулась. Значит, она была где-то недалеко. И тут брат обнаружил, что вражеский триплан падает, совершая при этом кувырки. Он врезался в землю и при этом не разбился на куски. Это произошло на территории Германии. Капитан Болл был ранен в голову. При нем обнаружили несколько вырезок из газет его родного города и фотографий, на которых его чествовали. Очевидно, незадолго до этого он был в отпуске. Во времена Бельке капитан Болл уничтожил тридцать шесть немецких машин. Он тоже достиг совершенства. Было ли случайностью, что такой выдающийся человек должен был умереть обычной солдатской смертью?
Уверен, что капитан Болл был командиром эскадрильи, действующей непосредственно против меня. Думаю, что англичане и впредь не оставят своих попыток захватить меня. Мне остается сожалеть об этом, потому что в этом случае я не упущу приятной возможности сделаться их «любимцем».
Не будь мой брат ранен 5 мая, ему, наверное, тоже дали бы отпуск за 52 вражеские машины на его счету.

Лотар — мясник, а не охотник
Мой отец различает охотников и «мясников». Последний убивает ради удовольствия. Сбивая англичан, я обычно испытывал чувство полного удовлетворения. Мой охотничий азарт после этого притуплялся по крайней мере на четверть часа, поэтому мне не удавалось сбить двух англичан одного за другим. Не сразу смог я преодолеть свой инстинкт и стать «мясником».
Мой брат устроен по-другому. Мне довелось наблюдать, как он сбивал свои четвертую и пятую жертвы. Мы атаковали всей эскадрильей. Я начал «танец» и очень быстро справился со своим противником. Оглядевшись, я увидел, что брат преследовал английскую машину, которая потом загорелась и взорвалась. В то же время рядом находился другой англичанин. Продолжая преследовать № 1, мой брат немедленно направил свой пулемет против № 2, хотя его первый противник еще был в воздухе. Его вторая жертва также упала после недолгой схватки.
Когда мы встретились дома, брат спросил меня с гордостью: «Скольких ты сбил?» Я скромно ответил: «Одного». Он повернулся ко мне спиной и сказал: «А я двух». Тогда я отправил его разузнать сведения о сбитых летчиках. Он вернулся нескоро, найдя лишь одного англичанина, и при этом выглядел совершенно беззаботно, что типично для «мясников». Только на следующий день я получил рапорт о месте падения его второго англичанина.

Моя охота на бизона
Во время посещения штаба я познакомился с принцем фон Плессом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35