Не лучшая кандидатка в жертвы сексуального преступления, пришлось признать Плендеру. Ей он сказал, что доставила им уйму хлопот.
- Не понимаю. Что я сделала?
- Я не говорю, что вы что-то сделали, но все равно доставили нам немало хлопот. И не только нам. Тут был мистер Дарлинг, ваш начальник. Сказал, что вы ушли без предупреждения, и все такое... Это так?
- Да, пожалуй.
- Это было неразумно с вашей стороны. Почему вы это сделали?
- Он старый скряга. Платил гроши. Да и вообще там нечего было делать, бизнес шел плохо. Я была сыта по горло.
- Значит, вы ушли от него, сложили вещи и уехали. Почему?
- Не знаю, какое вам дело...
- Вы поругались с парнем?
- Мне захотелось отдохнуть.
- Куда вы направились?
Пауза.
- Домой. В Кайли. Это за Менсфилдом. В Ноттингемшире. - И она монотонно повторила: - Отдохнуть. Все это меня доконало.
- Просто так, ни с того, ни с сего решили отдохнуть? - Плендер умел разговаривать с женщинами, но Джоан Браун оказалась твердым орешком. - А почему вы вернулись?
- Полагаю, что все равно, живет человек в Роули или где-то еще.
- Вернетесь на прежнюю работу?
- Вряд ли. Я же вам говорила, там тоска и заработок ни к черту. Поишу чего-нибудь.
- Вы знаете Анну-Мари Дюпон? Вот ее? - Он показал фотографию. Ему показалось, Джоан Браун думает о чем-то другом, наверняка о каком-то молодом человеке, и решил, что из-за него она и покинула Роули.
Глаза его машинально отметили: руки без колец, красивые, но неухоженные, потертая сумка, но, похоже, кожаная, не из заменителя. Ее странный вид он приписал религиозному фанатизму по неясной ассоциации с девушкой, которую знал когда-то. Та была членом секты "Свидетели Иеговы". И спросил:
- Вы человек набожный, мисс Браун?
Наконец-то хоть как-то она отреагировала:
- Меня воспитали как методистку. Но на собрания я не хожу.
- Ваш отец проповедник?
- Нет, учитель. Но родители у меня методисты, и ревностные. Как вы об этом узнали?
Плендер сказал ей честно, что она похожа на одну его знакомую, вступившую в секту "Свидетелей Иеговы", и её интерес угас. Дав адрес родителей, пообещала, что поставит в известность, если в ближайшее время решит куда-то уехать. Потом так же равнодушно ушла.
Сержант решил не звонить родителям Джоан Браун. Зачем? Ведь, как она правильно заметила, ничего плохого она не сделала. Решила оставить работу и уехать из Роули, или захотела отдохнуть, или что угодно еще, это её дело.
Когда он докладывал Харли об этом визите, инспектор недвусмысленно дал понять, что лишь из вежливости воздерживается от реплики "ведь я же говорил...".
Теперь, когда с исчезновением Джоан Браун все выяснилось, интерес к Анне-Мари Дюпон упал до минимума. Но у Плендера осталось неприятное чувство, что нужно было предпринять что-то еще.
ГЛАВА VIII
ТЕННИСНЫЙ КЛУБ
Центрами светской жизни в Роули были клубы: для мужчин - "Ротари" и гольф-клуб, для дам - Союз женщин, общественный клуб и теннисный клуб. Клуб "Ротари" был предназначен для бизнесменов, гольф-клуб - для тех, кто поднялся повыше по общественной лестнице, включая некоторых сотрудников "Тимбэлса", и общественный клуб (куда входил и бридж-клуб, в который записалась Элис Вэйн) для их жен. Роули был слишком велик, чтобы тут жили только сотрудники фирмы, но на заводе в Роули было пять тысяч сотрудников, и фирма поддерживала большинство клубов.
Теннисный клуб был тем местом, где встречались представители обоих полов, и не от случая к случаю, а постоянно. На разницу в общественном положении тут не обращали внимания, но от этого она, конечно, не исчезала. Теоретически в клуб мог записаться каждый, но практически рядовым сотрудникам "Тимбэлс" и в голову бы не пришло это сделать, как, скажем, и продавцу из бакалейной лавки. В спортивном клубе фирмы было больше гораздо лучших кортов, причем доступных за гораздо меньшую плату. Стать членом клуба, как сказал Боб Лоусон Полю Вэйну, означало попасть в струю, точнее, попасть в нужную струю.
Поль послушался его совета и записался в клуб. Дженнифер отказалась, ибо с такими развлечениями покончила ещё в школе, а Элис в теннис не играла. И вот в теннисном клубе в один июньский вечер Поль стал эпицентром банального инцидента, который позднее оказался весьма существенным.
В теннис, как и во все остальные игры, он играл скорее эффектно, чем хорошо. У него была мощная первая подача, правда получавшаяся не всегда, и ненадежный, но резкий смэш. Играл он в смешанной паре с Луизой Олбрайт против Рэя Гордона и Салли Лоусон. Рэй с Салли вообще-то играли лучше, но Салли, которой в Роули все давно осточертело, играла почти каждый мяч с таким опозданием, словно была где-нибудь в Копенгагене и управляла ракеткой на расстоянии. Поль творил чудеса. При счете четыре - пять энергичными смэшами выиграл два мяча на Луизиной подаче, превратив ноль-тридцать в тридцать-тридцать. Третий смэш поднял на боковой линии белое меловое облачко. Рэй закричал:
- Мимо!
Поль недоверчиво переспросил:
- Мимо? Я видел, как полетел мел!
- Это пыль. Не меньше фута "за".
Тридцать-сорок. Луиза подавала, Салли вернула мяч на заднюю линию, Поль отбил его образцовым форхендом, за которым кинулся Рэй, но тут же остановился.
- Мимо! - крикнул он. - Конец игры. И сета.
Поль остановился на краю корта, уперев руки в боки, потом подошел к Луизе и что-то ей сказал. Оба рассмеялись.
- Что здесь смешного?
- Да ничего, ничего.
- Нет уж, вы оба смеялись. Скажите над чем. - И Рэй шагнул к сетке. Луиза.
- Да ничего. Поль только сказал...
- Ну?
Она взглянула на Поля, тот пожал плечами.
- Господи, это была только шутка.
На возбужденном лице Рэя играли желваки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60