Зопирион сделал вид, что проснулся и встал. Его трясло от ярости и ужаса, хотя он и пытался скрыть свои чувства, и с каменным лицом глядя на гладь моря. Неужели они задумали продать его вместе с мальчиком в рабство к персам, причем подопечного Зопириона — в качестве евнуха? Нужно срочно что-нибудь предпринять.
Некоторое время юноша стоял у перил, не в состоянии даже думать от раздирающей его ярости. Но мало-помалу его ум прояснился. Зопириону здорово повезло, что он проснулся и встал вовремя, напугав разбойников. Еще несколько ударов сердца, и они бы так раззадорили друг друга, что, не дожидаясь вечера, бросились бы на юношу…
Грязные, вероломные, сжигающие детей и стяжающие деньги финикийские свиньи! Никогда в жизни не станет он доверять ни одному из них!
Он осадил сам себя. Не гоже пифагорейцу думать таким образом. Пифагор подчеркивал, что наличие зла или отсутствие такового является индивидуальной чертой каждого отдельно взятого человека, но не народа в целом. Один из его самых близких друзей был варваром из Скифии, другой — фракийцем. Зопирион пришел к выводу, что среди ханаанцев, как и среди любого другого народа, бывают и плохие, и хорошие, и равнодушные люди. В данный момент его главной задачей было ускользнуть от плохих финикийцев: в этой партии все зависит от его броска игральных костей.
Пока есть время, нужно найти путь к спасению. Что произойдет, если он просто выхватит меч, готовый уничтожить каждого, кто осмелиться подойти поближе? Ему удастся отправить на тот свет нескольких человек, но остальные, вооружившись ножами, веслами и баграми запросто скрутят его. Плюс ко всему, у Бостара наверняка где-то спрятан целый арсенал на случай защиты от возможного нападения пиратов. Даже если ему удастся продержаться достаточно долго, слишком велика вероятность того, что они убьют или свяжут его. Но даже в том случае, если он справится со всеми разбойниками, вряд ли он сумеет справиться с управлением судна — корабль слишком велик для одиночки, тем более не моряка…
— Господин Зопирион! — обратился к нему Ахирам. — та штука, что дала тебе ведьма…
Юноша спокойно ответил ему по-гречески, медленно и четко произнося слова.
— Ты забыл, Ахирам, я не понимаю по-финикийски.
— Ох, — нахмурился мальчик и начал медленно подбирать слова. — Та…Та штука… которая делает огонь… ты знаешь…
— Ты хочешь посмотреть, как разжигают огонь? Тогда принеси мне несколько клочков пакли и трут.
Через некоторое время мальчуган притащил пригоршню соломы. Зопирион разложил ее на корме, ярко освещенной солнечным светом недалеко от фальшборта. Чтобы представление получилось более впечатляющим, он начал водить вокруг линзы свободной рукой и забормотал заклинание, которое он подслушал у Сафанбаал.
Духи огня, придите на помощь!..
Над соломой начал подниматься легкий дымок, и ветер тут же сдувал его. Солнце загородила чья-то тень. Зопирион поднял глаза и тут же убедился, что за его действиями внимательно наблюдают помощник капитана и два матроса. Расталкивая их плечами, с громкими криками к юноше подскочил капитан.
— Что ты делаешь, господин Зопирион? Ты что, хочешь поджечь мой корабль? Перестань сейчас же!
Капитан резко оттолкнул юношу, наступил на дымящийся трут и с силой пнул пучок соломы, который тут же унесло ветром.
— Я просто показывал мальчугану магический кристалл., — слабо улыбнулся в ответ Зопирион. — Моя вина, что, но я не подумал о рискованности этого предприятия.
— Ладно, ладно. Ничего страшного не случилось, — Молю тебя, о господин, позабудь о моей грубости! Как капитана, меня больше всего беспокоит сохранность судна. — Елейно улыбаясь и сложив руки, Бостар поклонился. — Я могу надеяться, что ты простил меня? Я всего лишь бедный грубый моряк, и не привык иметь дело с подобным тебе высокочтимым господином. Прошу тебя оказать мне честь и разделить со мной утреннюю трапезу.
Маленький стол был сервирован на двоих. На тарелку Зопириона положили столько еды, что ей можно было до отвала накормить двоих. Юноша клал в рот пищу небольшими кусочками. Прежде, чем проглотить, осторожно перекатывал во рту языком. Он боялся, как бы ему не подмешали какого-нибудь снадобья.
Окончив трапезу, Зопирион вышел на палубу. Он смотрел на море и играл с Ахирамом, постоянно ощущая на себе косые взгляды матросов. Они так надеялись, что он ляжет спать, но их ждало горькое разочарование.
— Когда мы прибудем в Акрагант? — однажды во время такого томительного, хмурого дня обратился он к помощнику капитана.
— Если продержится ветер, то еще до рассвета. Мы рискуем попасть в туман, и тогда будет сложно определить направление. И если порывистый ветер еще и начнет менять направление, то вместо Ливии или Сардинии можно запросто причалить на Сицилии.
— Подобно Семиону, который отплыл в Египет, но закончил плавание у Геракловых Столпов.
— Могу понять, когда такую ошибку совершает эллинский капитан, — ответил помощник, — но вряд ли ханаанский моряк способен отклониться от курса на такое большое расстояние.
— Я не сомневаюсь, что ты знаток в навигации.
Вскоре после полудня капитан пригласил Зопириона пообедать с ним. Обед мало чем отличался от завтрака, и капитан все также гостеприимно уговаривал юношу буквально объесться и чрезмерно выпить. Когда обед подошел к концу, Зопирион обратился к капитану.
— Капитан, ты играешь в «Святой путь»?
— Немного, мой господин. У тебя эта игра с собой?
— Да. Может быть, сыграем, когда стемнеет?
— Мне приятно все, что доставит тебе радость, мой господин.
Когда на небе показались звезды, Зопирион направился в каюту капитана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111