Они
обволакивали его члены зыбкой густой пеленою; они сдавливали
ему грудь, не давая дышать. Отчаянным усильем Конан заставил
себя достать из сапога кинжал, и тут же погрузил его в
полупризрачное тело змея.
- Отец! - вскричал Конн, увидевший вдруг демона,
вызванного Ненауниром из бездн, лежащих по ту сторону мира.
- Беги, сынок! - едва смог выговорить Конан. - Попытайся
открыть ворота!
Вновь и вновь киммериец погружал свой клинок в
сгущавшееся тело. Демон же словно не замечал его ударов.
Конан зашатался, - на плечи его легла чудовищная тяжесть.
Над ним покачивалась огромная голова змея; алые холодные
глаза пристально смотрели на него. Во взгляде их было что-то
чудовищное, - перед Конаном раскрылись хладные бесконечные
пространства, безмерная тоска и ненасытный вселенский
голод. Конан содрогнулся. Вот уже миллион лет демон этот
боролся с его расой, пытаясь вернуть ее в подвластную ему
пучину.
Тело киммерийца начало стынуть. Теперь кольца были уже
плотными, и тяжесть их была непомерной даже для него.
Онемев, рука его разжалась, и кинжал со звоном упал в
мраморную чашу.
Конан не сдавался; но теперь уже не плоть сражалась с
плотью, а воля боролась с волей. Мир неожиданно
преобразился, - Конану стало казаться, что его воля, душа и
разум стали продолжением его тела. Клинком воли он пытался
поразить объявшее его тело тьмы.
Собственного тела он уже не чувствовал, хотя и понимал,
что продолжает стоять на ногах. Сердце его билось все реже и
реже, кровь в его жилах стыла, однако где-то внутри он был
так же силен, как и прежде. Жизнь горела в нем непогасимым
пламенем, затушить которое не мог и этот всесильный демон.
Но силен и коварен был Великий Змей. Страх и сомненье
были его оружьем. Этим оружьем Дамбулла уничтожал целые
народы, обращая героев в изменников, а праведников в
подлецов.
Этот ненасытный демон знал о том, что со временем он
погубит землю и погасит солнце. Пока же он боролся с
человеком. Перед ним, Пожирателем Миров, не могла устоять ни
одна тварь.
Сознание Конана помрачилось, лишь воля к жизни
заставляла его бороться с мраком, затягивавшим его все
глубже и глубже в пучину, исполненную пустоты. Послышался
громкий смех Ненаунира. Конан вздрогнул и ухнул в темную
бездну.

12. СМЕРТЬ В НОЧИ
Внезапно смертельный холод, сжимавший в своих объятиях
его тело, отступил. Исчезло и ощущение тяжести. Конан
медленно приходил в себя. Он лежал в мраморной чаше, глядя
на небо. Площадь была залита серебристым светом луны.
Киммериец попробовал подняться на ноги, но тут же упал.
Он был еще слишком слаб. Он поднял голову, и глазам его
предстала удивительная картина. В нескольких десятках метров
от мраморной чаши лежало тело поверженного Ненаунира. Рядом
с ним лежал кинжал Мурзио, которым Конан пытался поразить
демона. Здесь же стоял и убийца колдуна, - насмерть
перепуганные негры держали его за руки.
Это был принц Конн, растрепанный и взъерошенный.
Мальчик смотрел на своих стражей зверем. Он не послушался
своего отца и не покинул площади, - вместо этого, схватив
выроненный отцом кинжал, он понесся к торжествующему
Ненауниру. Все присутствующие были слишком увлечены борьбой,
происходившей в чаше, для того чтобы обращать внимание на
мальчишку. Лишь Тот-Амон смотрел на него во все глаза.
Благоразумие боролось в нем с гордыней. Этого
мгновенного замешательства стигийского мага было достаточно
для того, чтобы Конн вонзил свой кинжал в черное сердце
Ненаунира, земного наместника Дамбаллы. Истекая кровью,
колдун рухнул наземь. Чары, удерживавшие на земле Дамбаллу,
мгновенно распались, и Великий Змей вновь превратился в
облачко тумана, выпустив Кована из своих объятий.
Схватившие Конна негры еще не успели решить, что же они
должны сделать с убийцей их короля, когда вдруг на площади
появилось грозно ревущее огромное воинство, окружившее
послушников Дамбаллы со всех сторон. Люди Ненаунира
пытались скрыться бегством, но бежать им было уже некуда;
они не могли и смешаться с рядами нападавших, ибо их
выдавали головные уборы из перьев.
Над площадью запели трубы, Конан заулыбался, - в город
вошли аквилонцы. Вскоре белые воины были уже на площади.
С крыши соседнего здания спускался отряд, состоявший из
сотни отборных черных воинов. Командовал им сам Мбега. Люди
Ненаунира, побросав оружие, пали наземь, моля короля о
пощаде. Мбега носился по площади, пытаясь остановить
ненужное кровопролитие.
К Конану подбежал его сын, тут же заключивший отца в
объятия. Киммериец ласково потрепал его по плечу и, буркнув
что-то невразумительное, стал искать взглядом Тот-Амона.
Стигийского мага нигде не было. И тут киммериец услышал
хлопанье крыльев. С одной из башен Древнего Зимбабве слетел
дракон, на спине которого сидел человек в зеленой мантии.
Сделав круг над городом, крылатая тварь полетела на юг.
Видел ее один только Конан. Король недоуменно нахмурил
брови. Дальше к югу начинались непроходимые тропические
леса, за которыми лежало море. Южный берег считался край-
ней оконечностью мира, - за ним ничего не было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11