боюсь, что как раз спокойной жизни мастерового боги-то тебе и не припасли. Если же говорить о красотках, то полагаю, что, когда ты ими увлекаешься, ты на самом деле желаешь вернуть свою Эстрильдис.Она мельком глянула туда, где в окружении молодых людей стояла Ванора.— Судя по тому, как Ванора глушит кружку за кружкой, подозреваю, она нам устроит славный вечерок.— Что ты хочешь сказать?Волшебница вздохнула:— Сам увидишь.Участники Конклава мало-помалу стекались в библиотеку; становилось тесновато. Шум нарастал: чтобы быть услышанным, каждому оратору приходилось повышать голос. Вскоре комната оказалась до отказа набитой волшебниками и их учениками, которые изо всех сил старались перекричать друг друга.Джориан пытался представиться и завязать беседу со стоявшими поблизости, но, несмотря на его природную общительность и болтливость, разговора не получалось. Чтобы докричаться до собеседника, приходилось орать во всю глотку, а ответы, если и доходили, были неразборчивы. Джориану удавалось расслышать лишь отдельные слова, да и те долетали в таком искаженном виде, что он никак не мог решить: то ли это обычное слово, которое он недопонял, то ли какой-то термин, известный одним колдунам.Лишенный возможности поболтать, Джориан вскоре затосковал. Ему вздумалось провести опыт. Он приосанился и, наметив длиннобородого чародея величавой наружности, гаркнул:— Сударь, вы слышали, что концеклык припазвел бутый вругол?Кустистые седые брови чародея поползли вверх, и он прокричал что-то вроде:— Вы неправы! Мы должны принемять феркало для штенья выслей!— Да, сударь, я извлек его из бомбарического гуза. Не комневайтесь. Когда медующий влезд по лимонологии?— Я хрюмаю, в певяносто дятом.— Прязумеется, прязумеется. То-то, сударь, фатеха будет!Но со временем прискучила и эта забава. Когда наконец объявили, что обед подан, Джориан от долгого стояния уже не чуял под собой ног, а в ушах звенел несмолкаемый гул. Он проводил Гоанию в зал, но здесь им пришлось расстаться: Джориану полагалось есть с учениками, а Гоанию и Карадура усадили на места для полноправных волшебников. Помня о наставлении Карадура, Джориан ни словом не заикнулся о своих приключениях. Напротив, он был сдержан, предупредителен, поддерживал беседу наводящими вопросами и, стараясь не возбуждать излишнего любопытства к своей особе, изредка разражался шуткой или забавным стишком.— Ты будешь участвовать в вечернем маскараде? — спросил его сосед по столу.— Увы! Мы с хозяином припоздали, не было времени соорудить костюм. Я б мог вырядиться лишь учеником в дорожных обносках. Но расскажи, как проводят состязание, а то мне впервой бывать на Конклаве.— Мы освободим зал, чтобы слуги могли вынести столы и расставить скамейки по стенам, — пояснил другой ученик. — Вон у той стены установят длинный помост. Затем все, кто в костюмах, соберутся у помоста, а остальные рассядутся на скамейках. Тут обязательно найдется кто-нибудь, кто встанет и загородит спиной зрелище или ненароком окажется среди участников маскарада, и возникнет суматоха.Церемониймейстер составит список всех участников, а потом начнет выкликать их по одному; названный участник должен пройтись по помосту взад-вперед, а судьи в это время будут его оценивать и проставлять баллы. Когда парад закончится, лучших снова вызовут на помост, а уж из них судьи выберут победителей.— Некоторые правила очень забавны, — вмешался третий ученик. — Вот, к примеру: человек может принять участие в маскараде, нарядившись духом, но демоны, духи и прочие обитатели потусторонних реальностей и измерений вообще не допускаются к состязанию. Да ты сам увидишь, как старик Аелло стоит на краю помоста и размахивает жезлом перед носом у каждого конкурсанта. Вообще-то предполагается, что ни один демон не может проникнуть сквозь завесу великого защитного заклинания, но Аелло предпочитает лишний раз убедиться.— А еще, — перебил его ученик, который завел разговор, — существует запрет на полную наготу.— Да ну? — изумился Джориан. — Я-то как раз полагал, что ладная красотка лучше всего смотрится нагишом.— Некоторые из наших участниц держатся того же мнения. Бывало, эти дамы десятками выходили на помост в чем мать родила: вместо конкурса маскарадных костюмов получался какой-то конкурс женских прелестей. Потом разразился страшный скандал: оппоненты бросались друг на друга с кулаками и грозились наслать порчу. Чтобы рассудить это дело, назначили комиссию из старейших и мудрейших волшебников. Мудрецы постановили, что обнаженная особа по определению не может рассматриваться как обладатель маскарадного костюма.— Иными словами, — подытожил Джориан, — без костюма — значит, без костюма. Этакая, понимаешь, философская и грамматическая тонкость.— Вот именно, — осклабился ученик. — Таким образом, обнаженные представители рода человеческого не допускаются к состязанию как не имеющие костюма. Однако на этом дело не кончилось. Не далее, чем в прошлом годе, случилась перебранка, когда госпожа Тарлюстия, кортольская волшебница, продефилировала по залу, прикрытая лишь вклеенным в пупок огромным самоцветом. Можно ее рассматривать как участницу или нет? Постановили разрешить участие, но награды не присуждать, потому, дескать, что в ее наряде не видно ни остроумия, ни старания, ни эстетического вкуса. Но это бабка надвое сказала. Скинуть бы ей годков двадцать да столько же фунтов, неизвестно, как бы дело обернулось; она и сейчас неплохо выглядит. * * * Через два часа после обеда колдовская братия вновь потянулась в танцевальный зал. Джориан невольно отметил, что почти все участники маскарадного состязания — по крайней мере те, кто не скрывался под маской, — молодежь:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98