Вакар повернулся ко второму противнику — тому, что с палицей, — и тут возле его головы пролетел камень и ударил белемца в грудь. Тот повернулся и бросился бежать вниз по склону. Прямо со скалы он прыгнул на своего коня и через несколько секунд скрылся за южным выступом обрыва.Пока Вакар спускался, в его ушах все еще отдавался стук копыт. Единственный уцелевший иццунег стоял по ту сторону осыпи. Когда принц перебирался через нее, безголовый воин даже не пошевелился, его единственный глаз спокойно глядел из груди в пустоту.— Ты меня слышишь? — спросил Вакар, ужасно коверкая белемские слова. — Отдай поводья! Отдай, кому говорю?!Иццунег даже не шевельнулся.— Тебе же хуже! — Вакар вонзил окровавленный меч в грудь безголового. Иццунег пошатнулся и рухнул наземь. Прежде чем конь успел испугаться и отпрянуть, Вакар схватил поводья и потащил его за собой через каменную осыпь. Три его лошади были мертвы, а уцелевшей сломал ногу валун. Вакар перерезал раненому коню горло, а затем поймал за поводья лошадь погибшего на склоне горы белемца. Держа поводья двух коней, он вновь одолел осыпь. Торчащие из-под завала конечности иццунегов все еще дергались, но принц их уже не опасался.Вакара привлекла красивая одежда на трупах командиров: тюрбаны и длинные, по колено, туники из хорошей шерсти. Талии были перетянуты сплетенными из кожаных ремешков поясами. На ушах и пальцах сверкали золотые кольца, которые Фуал немедленно снял. Очевидно, в этой горной стране погибшие считались богачами.Почти час Вакар и Фуал надрывались, ворочая камни, чтобы добраться до своих вьюков. Одному из заваленных коней Вакар отрубил мечом заднюю ногу — на мясо. Затем совместными усилиями они перевели живых коней с северного на южный край каменной осыпи.— Мой господин, — сказал Фуал. — Неужели ты намерен продолжать это безумное путешествие?— А ты предлагаешь вернуться несолоно хлебавши, чтобы Курос обвинил меня в трусости? Ни за что! Садись на свою лошаденку.Вакару не нравился его новый скакун — ростом он оказался гораздо ниже прежнего коня. К тому же он с непривычки казался слишком норовистым и упрямым.— Оно, конечно, можно назвать смельчаком того, кто в одиночку вторгается во враждебное королевство, — брюзжал Фуал. — Но его можно назвать и иначе...Вакар ухмыльнулся. Невзирая на усталость, он гордился, что прошел еще одно испытание.— Ничего, кое-кто из величайших героев тоже был маленько не в своем уме. Даром, что ли, в «Безумии Врира» говорится: Гневом кипя,помахал он щербатой секирой,Слуг нерадивых карал,и замшелые стены мозгамиБыли забрызганы вмиг.О, незавидна доля... Фуал задрожал, но не произнес ни одного слова. * * * На следующий день из-за гор навстречу выехал всадник и миролюбиво поднял ладонь. Вакар позволил ему приблизиться, хотя готов был в любой миг схватиться за меч. Незнакомец заговорил на искаженном тритонском, а Вакар знал несколько слов на белемском, так что в конце концов им удалось понять друг друга.— Я господарь Шагарнин, — сказал белемец. — Король Авоккас поручил мне встретить тебя на нашей земле и препроводить в Найоват.— Очень любезно со стороны Авоккаса, — сказал Вакар. — Кстати, не его ли слуги оказали нам вчера столь теплый прием?— Это всего лишь досадное недоразумение. Боги предупредили Авоккаса, что некий Вакар из Лорска приближается со стороны Тритонии и что его необходимо уничтожить в интересах богов и людей. Ведь ты — не Вакар, правда?— Нет, я Тьегос из Седерадо, — назвался Вакар первым именем, которое взбрело на ум.— Именно так и подумал король, получив доклад о том, какой ты могущественный волшебник. Вакар, по описанию богов, — совершенно заурядный мошенник, начисто лишенный сверхъестественных способностей. Единственный десятник, уцелевший после вчерашней встречи с тобой, поведал, что ты воспарил на крыльях летучей мыши и обрушил на атакующих гору. Тогда-то король и заподозрил ошибку. Он искренне надеется, что ты простишь ему оплошность и воспользуешься его гостеприимством.— С удовольствием, — ухмыльнулся Вакар.Он понял, что произошло: уцелевший десятник во весь опор помчался в Найоват, а по пути сочинил красивую небылицу, чтобы его не обвинили в трусости. Вакар вовсе не был уверен, что ему удастся, скрывая свое настоящее имя, провести Шагарнина или короля — происходящее очень смахивало на ловушку. Похоже, враги, не сумев одолеть его силой, пустили в ход вероломство. Пережитые злоключения довели его подозрительность чуть ли не до мании.— Это замечательная страна, — сказал Вакар. — И я уже успел с ней немного познакомиться. Например, не далее как позавчера на нас напали какие-то дикари, но только с головами.— Какая досада, — отозвался Шагарнин, и в глазах его промелькнул испуг. — Вероятно, то была шайка простолюдинов. Одичавшие скоты не упускают случая напасть на высокопоставленных особ, если те рискуют путешествовать поодиночке или по двое. Поэтому добираться до Найовата без вооруженного эскорта небезопасно. Придется послать отряд, чтобы стереть эту банду с лица земли.— А почему вас так не любит простонародье? Глупые селяне не желают, чтобы король Авоккас сделал из них иццунегов?— Как будто чернь имеет право чего-то желать или не желать! — Шагарнин сплюнул.— Неужели король задумал превратить весь народ в этих... иццунегов? — Вакар постарался скрыть свое изумление.— Да, таков его великий замысел. Наш король — самый могущественный волшебник в мире. Он открыл, что иццунеги — идеальные подданные: послушные, неутомимые, бесстрашные, аккуратные и без подлых мыслишек. Он даже научился их размножать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69