Решил подойти к могиле попозже, к закрытию кладбища, чтобы остаться незамеченным. По пути купил букет дорогих цветов, похожих на те, которые стояли в комнате у Риты. Когда он последний раз покупал цветы?Садясь в вагон метро, Рублев задался вопросом — а не послал ли «хвоста» человек с родимым пятном? Но начальство занималось какой-то крупной сделкой, почти не появлялось в офисе. Вряд ли в такой ситуации кому-то придет в голову отслеживать перемещения по городу рядового сотрудника.На всякий случай он сделал несколько лишних пересадок и в результате попал на Ваганьковское за сорок минут до закрытия. Он знал, что Риту похоронили здесь рядом с отцом. Еще одна привилегия для избранных — обычно покойников в Москве или кремировали, или тянули за городскую черту, к черту на кулички… * * * После тайфуна, который закрутил их в автомобиле на обочине, заставив любительницу тенниса позабыть о травмированной ноге, они с курсантом Рублевым продолжали видеться.Оба сознавали разделяющую их пропасть. С одной стороны изысканно-красивая, модно одетая девушка, привыкшая отдыхать на Золотых песках и побережье Адриатики, пользоваться дорогой косметикой, курить «фирменные» сигареты. Образованная, отлично владеющая английским.С другой, простой курсант — кусок гранита с острыми краями и непререкаемой верой в себя.Они жили рядом и в то же время на разных планетах, и это придавало их связи особый привкус. Она видела в нем мужчину из своих смутных снов: мускулистого, с мощной шеей и твердыми пальцами, который молча опрокидывал ее на спину, стискивал до хруста костей. А ему, чей опыт до сих пор ограничивался потаскушками, одинаковыми как две капли воды, Рита казалась загадочным существом.Она одновременно принадлежала и высшему, и низшему миру. Знала и понимала тысячи недоступных ему вещей, бывала в тех местах, о которых он не имел и понятия. Ее глаза различали еще тысячи оттенков, кроме основных цветов радуги. Кроме запахов солярки, кирзовых сапог, дешевых сигарет без фильтра, она распознавала еще множество других — тонких, неуловимых.Она слышала первую каплю дождя и крадущуюся в темноте кошку.С этим соединялась первобытная ненасытность: она вбирала, впитывала в себя все соки его тела — языком, влагалищем, кожей. Любила грубо материться, кусаться, просила, чтобы он душил ее, издавала протяжные стоны, переходящие в хрип.Сейчас, когда она ушла из жизни, эта вторая сторона ее натуры ушла для него в тень, отступила на второй план. В сумерках, на кладбищенской аллее Рублеву рисовались только две Риты — первого и последнего часа. Загорелая девушка на корте и спящая женщина в шикарной квартире среди с пренебрежением раскиданных вещей.Подходя к месту, он еще издалека увидел огромный, в человеческий рост венок из живых цветов. На черной траурной ленте было написано только одно слово: «Рите». Цветы выглядели совсем свежими — венок явно появился здесь сегодня. * * * Венок, появившийся у свежей могилы, вызвал жгучий интерес и у старшего следователя Вельяминова.С самого утра он ожидал интересных событий на кладбище и не ошибся. Двое сотрудников ГУОПа наблюдали за аллеей на расстоянии — появится ли в поминальный день новое лицо. Еще двое ждали наготове — на тот случай если гость вознамерится ускользнуть.Когда в кабинете Вельяминова раздался звонок, он сразу схватил трубку — автоматический определитель номера четко указывал на один из телефонов Ваганьковского. Его ждало относительное разочарование.Заместитель директора сообщил, что еще вчера достал из домашнего почтового ящика конверт с долларами без обратного адреса. Всю ночь он терялся в догадках. Но наутро недоразумение разрешилось. Неизвестный человек позвонил ему и объяснил что это деньги для Аристовой.— Большой венок сегодня и такой же на сорок дней.К сорока дням поставить мраморную стелу. Думаю ты человек разумный и сделаешь все как надо…«Эта осторожность еще не говорит, что гражданин N причастен к убийству, — подумал Вельяминов. — Просто не хочет контактировать с милицией.»— Я уже подготовил замечательный венок, — сообщил заместитель директора.— Может быть приберечь его для кого-нибудь другого? — предложил следователь. — Ваш заказчик захочет разобраться в чем дело и тут… Безопасность вам и вашим родным я полностью гарантирую.— Лучше я сяду в тюрьму, чем остаток жизни ходить под колпаком.Вельяминов понял: если его сотрудники сделают так, что венок исчезнет, заместитель директора организует новый.— Мое дело предложить. Здесь я не имею права настаивать, — успокоил собеседника следователь. — Вы успели засечь номер телефона?Как и следовало ожидать заказчик звонил из автомата.«По крайней мере это лучше, чем ничего, — успокоил себя Вельяминов. — Первая весточка от друзей и спутников последних лет.»Он все-таки не отдал приказа снять дежурства. Чутье подсказывало, что под занавес может произойти что-нибудь интересное…За долгий осенний день даже закаленные, привычные к топтанию на месте сотрудники подмерзли и подустали. Горячий чай в термосе давно закончился, бутерброды тоже. Огромный венок из багрово-красных роз раздражал все больше и больше.— Это ж просчитывалось с самого начала. Не надо держать остальных людей за недоумков.— Никто и не держит. Но если есть хоть половина шанса из тысячи, почему бы не поставить нас с тобой сюда. Сотрудники не должны сидеть без дела.— Это верно. Использовать в хвост и в гриву.Вдруг им на глаза попался коренастый, с тяжелой поступью человек с цветами в руках. Медленно, опустив голову, он приближался к могиле. Чертовски похожий на фоторобота, составленного по показаниям консьержа и соседа Аристовой — с той поправкой, которую всегда надо иметь в виду, когда сопоставляешь живое лицо и набор схематичных деталей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16