— А мы то, в фонде Сайруса… Господин Голубинов, кажется, немного оправился после первого, самого глубокого замешательства.
— Вы ошиблись, — произнес он. — Можете посмотреть документы в отделе кадров, компьютерные данные… Ваш… э-э… фонд ввели в заблуждение.
После таких слов мне сразу же расхотелось инспектировать здешний отдел кадров и даже пытаться обаять — или запугать — местных кадровичек и кадровиков.
Как стираются данные, мы знаем. Дело, стало быть, действительно серьезное, не самодеятельность какая.
— Что ж, весьма сожалею, — проговорил я, откланиваясь. — Извините, что я вас побеспокоил…
— Какое там беспокойство! — отозвался проректор. — Рад был познакомиться… — В глазах его между тем явственно читалось пожелание провалиться мне в тартарары и даже глубже.
Я вышел из кабинета, прощально помахал пальчиками секретарше, а затем покинул и голубиновскую приемную. Нет, оказывается, в природе никакого Евпатьевича-Старца, думал я, проходя по коридору мимо блеклых стендов. — И следов никаких нет… Но ведь так не бывает! Данные из компьютера можно изъять, кого-то купить, кому-то пригрозить… Только у нас в России, господа хорошие, все предусмотреть нельзя. Какая-то мелочь пузатая да остается забытой. "Вот, например, про себя сказал я. — Эти самые настенные стенды.
Когда их в последний раз обновляли? Год назад? Три? Пять?"
Я тщательно стер пыль с большой групповой фотографии, которая уже начинала желтеть. Дружный коллектив ВГМИ имени Бурденко позирует перед камерой. Новый год или какая-то круглая дата… Ага. Солидный джентльмен в самом центре . снимка — это наверняка ректор… О-о, вот и господин Голубинов от него поблизости, мужчина в полном расцвете сил. А с краю, во втором ряду — это у нас… Странно, откуда я его знаю?..
Через три секунды я понял откуда. Необходимость узнавать фамилию Старца в тот же момент отпала. Возникла другая необходимость — срочно возвращаться в Москву. В Воронеже делать мне больше нечего. Да и в Москве теперь оставалось совсем немного людей, к кому имело бы смысл соваться с разгаданным кроссвордом.
По-воровски оглянувшись по сторонам, я отколупнул от стенда фотографию.
Единственное доказательство здешнего бытия Старца, которое Старец, видимо, в спешке упустил из виду. Но Яков Семенович Штерн увидел. И спер то, что плохо лежало. Точнее, то, что хорошо висело. А что главное в профессии вора? Вовремя смыться.
Именно с этой целью полчаса спустя я оказался вновь на воронежском железнодорожном вокзале. Судьба подготовила мне здесь небольшую пакость, такую мелкую домашнюю заготовку: билетов на ближайший московский поезд не нашлось.
Следующий поезд ожидался по расписанию только через пять часов, в аэропорт же мне ехать совершенно не хотелось. Самолет — транспорт быстрый, однако для частного детектива не всегда удобный. Нельзя, к примеру, выйти за пару остановок до Москвы — дабы не искушать возможных встречающих. Нельзя, а жаль.
После обстрела киоска следовало поберечь здоровье. Допустим, сегодня целили в Пеструхина, не в меня. Но я с некоторых пор так часто попадаю в чужие неприятности, что они давно уже сделались и моими тоже.
Я вздохнул и отправился прямиком к начальнику вокзала — добывать себе броню. Вообще-то я мог бы попробовать раздобыть эту несчастную броню и на пару ступенек ниже. И все-таки лучше иметь дело с начальством: у него времени меньше и проблемы решаются быстрее.
— Майор Штерн, транспортная прокуратура, Москва, — представился я, с некоторым трудом прорвавшись в нужный кабинет.
Начальник поднял на меня измученный взор. Судя по всему, каждого посетителя он рассматривал как источник своих личных неприятностей и от незапланированного московского майора ждал какой-то особенной дряни. Узнав же, что мне нужен всего лишь билет, начальник на моих глазах повеселел и отдал краткое распоряжение по селектору немедленно обилетить из брони господина… как меня там?.. Штерна. В кассе номер четырнадцать, на втором этаже. По ходу дела у нас с вокзальным боссом даже завязался интересный разговор о том, каким образом повышение тарифов влияет на уменьшение числа краж в поездах. Я сделал остроумный прогноз, что в один прекрасный день подобные кражи у пассажиров начисто прекратятся ввиду отсутствия пассажиров. Начальник вокзала явно собрался согласиться со мной, но тут распахнулась дверь, и выражение лица босса мгновенно стало похоронным.
— Да, это опять я! — завелся с порога взъерошенный дядька, потрясая кипой бумаг с лиловыми печатями. — Забирайте свою дрянь и верните мою сантехнику!..
— А я вам сотый раз объясняю! — мрачнейшим голосом проговорил начальник. — Мы тут ни при чем. Накладные ваши перепутали где-то по дороге. Мы получили то, что получили… Разбирайтесь на станции «Воронеж-товарный» и все тут.
— Мне глубоко неинтересно знать, кто у вас что перепутал, — с надрывом произнес взъерошенный дядька. — И почему вместо моего груза номер пять ноль-девять сюда попал чей-то идиотский груз номер пять ноль-ноль девять…
Зачем мне восемь вагонов золотой фольги? Мне сантехника, поймите, сантехника нужна!!.
Мысленно я поздравил себя с неожиданным за-бершением дела о пропавшей фольге для «Всемирного бестселлера». Господин Гринюк может быть доволен: в таинственном похищении восьми вагонов виноват оказался наш обычный бардак.
Интересно, а в какую точку страны угнали груз номер пять ноль-девять и в каком тупике он, бедный, простаивает?..
— …Вы даже не понимаете, как все серьезно, — между тем гнул свое хозяин груза. — Это вам не обычные унитазы! Это суперсовременная финская сантехника с музыкой!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139