Все-таки не каждый день прямо у тебя на глазах медведь задирает людей. Пусть даже хороший медведь — нехороших людей.
Пурпурная дама тоже покинула свое авто и подошла ко мне.
— Давайте ваше письмо, — неожиданно сказала она. — Я передам его Гене.
Может быть, он захочет и сам с вами встретиться.
Я вытащил из кармана сильно помятое послание и торжественно вручил его даме. Благодаря трем врачам-убийцам и, в особенности, одному медведю мое главное дело неожиданно сдвинулось с мертвой точки. Возможно, древние были правы и животные действительно приносят удачу. Не завести ли мне в таком случае дома какую-нибудь священную корову? Удача плюс свежее молоко каждый день гарантированы.
— Встретиться было бы не худо, — признался я. — Тут, в письме, все очень кратко. Есть о чем еще поговорить… Кстати, а как вас все-таки зовут? Сейчас, когда вы на меня не кричите и не лупите по щекам, мне уже кажется, будто мы с вами где-то встречались. И что я где-то даже слышал ваш голос…
— Ничего себе «кстати», — тихо фыркнула дама. — Вы, я смотрю, не теряете время даром. Кстати, мужчина обязан первым представляться сам.
— Ну, конечно! — спохватился я. — Штерн Яков Семенович. Частный детектив, орденоносец. Впрочем, все это вы и так знаете.
— А я — человек свободной профессии, — проговорила подруга Батырова. — Немного поэт, немного бард. Выступаю на радио. Винтковская Белла Станиславовна… Вы не слушаете по утрам «Эхо столицы»?
— Еще как слушаю, — сказал я, подумав про себя, какую потрясающую возможность для нелепых фантазий дает нам обычное радио. Ты все время воображаешь несчастную и некрасивую девочку-хромоножку в инвалидном кресле, которая еле-еле удерживает в слабеньких ручках гитарный гриф.
А потом вдруг она оказывается симпатичной брюнеткой с абсолютно здоровыми и красивыми ногами… И вдобавок еще любимой женщиной Гены помощника Президента Российской Федерации.
Глава четвертая
КАКТУС ГЕНА
В искусстве маскировки эти ребята насобачились неплохо, отдаю должное. То ли специально обучались, то ли жизнь заставила, а может, — и то и другое вместе. Тренинг вкупе с осознанной необходимостью.
Я стоял у подземного перехода на Профсоюзной, ожидая, что с минуты на минуту рядом со мной притормозит сверкающий «мерс». Или на худой конец, «Волга». Вместо этого ко мне неожиданно подвалил пыльный скрипучий рыдван Мосзелентреста, из кабины высунулась голубоглазая усатая голова и спросила коротко:
— Штерн?
Вид у головы был самый что ни есть пролетарский.
— Штерн, — ответил я. Пароль и отзыв были на редкость незамысловаты, как и сам рыдван. Впрочем, затяжной обмен репликами, когда секретные агенты, прикрываясь от дождя черными зонтами, с кретинским видом беседуют о погоде, возможен только в кино. Нормальные люди берегут здоровье и нервы.
— Залезайте быстрее, — сказала голова, — здесь нельзя останавливаться.
Я залез. Внутри металлической коробки с единственным окошечком на боку оказались не лопаты с метлами, не саженцы и не шланги, — как можно было предположить. Там находилось несколько удобных диванчиков, на которых сидело человек пять народа в штатском. Под потолком светила люминесцентная лампа.
Изысканно одетый господин, похожий на Шона Коннери в «Восходящем солнце», помог мне забраться, выделил место на одном из диванчиков прямо рядом с окошком и произнес:
— Моя фамилия Иволгин. Геннадий Викторович попросил отвезти вас к нему…
Извините за меры предосторожности. Какя понял, Геннадию Викторовичу не хотелось бы афишировать ваши контакты.
— Разумно, — одобрил я. — Далеко ехать?
— Смотря как ехать, — усмехнулся похожий на Коннери Иволгин. — По прямой — довольно близко. Но мы на всякий случай поедем по кривой.
Мне всегда казалось, что Москву я знаю неплохо. Однако после третьего или четвертого резкого изменения траектории я и сам запутался и мог только смутно угадывать район. Сначала мы как будто покружили в районе площади Джавахарлала Неру, потом вдруг оказались на Лебедева, — но только не по проспекту Вернадского, а как-то хитро, через Академика Хохлова, хотя я был до сегодняшнего дня уверен, что так проехать нельзя. Усатый шофер, по-моему, нагло нарушал правила движения: дважды мы свернули там, где любой поворот карался штрафом, один раз точно въехали под «кирпич» и еще один раз устроили двустороннее движение там, где оно, по моим расчетам, было односторонним. Затем снова начались сквозные дворы и кружные переезды, один из которых вдобавок был подземным — через фешенебельную автостоянку, на территории которой наша зелен-трестовская таратайка выглядела трубочистом на светском приеме. Насколько я знал, на такие стоянки дозволено было заезжать либо с большими деньгами, либо с особыми пропусками, но раз никто нас не прищучил за нахальство, одно из двух у усатого шофера было. Если бы у нас на «хвосте» сидела целая дюжина автомобилей преследования, то они все равно должны были бы рассеяться по дороге: слишком непредсказуемыми были изменения нашего курса. Уж я, человек привычный, — и то таким крутым маршрутом по Москве давненько не перемещался…
К слову сказать, я не исключал, что наши пируэты излишни и никто нас не преследовал. Во всяком случае, пока я стоял у перехода на Профсоюзной, спина моя не чесалась от пристальных взглядов. Хотя, конечно, лучше перебдеть, чем недобдеть. Вчера ты, Яков Семенович, и так оскандалился, как зеленый пацан.
Настолько увлечен был разговором с пурпурной Беллой, что не услышал, как подобрались к вам эти санитары-убийцы под предводительством доктора-мозгляка.
Скажи еще спасибо медведю-выручил тебя, дурня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139