Леопард с «Кипарисом» хоть и явно был знаком с майором Молчановым, аккуратно проверил нас обоих металлоискателем и сопроводил к лифту. Только теперь я оценил в полной мере высокий статус заведения, укрытого за двумя невзрачными табличхами: иметь лифт в двухэтажном здании могла себе позволить только очень-очень влиятельная организация.
На втором этаже возле выхода из лифта у нас еще раз проверили пропуска, но тут контроль был уже почти формальным. И леопард со второго этажа уже не рявкал, а дружелюбно козырял майору, и вместо автомата с деревянным названием у него был лишь «Макаров» в полурасстегнутой кобуре.
Дальше по коридору, устланному зеленой (без крапинок) ковровой дорожкой, мы с Молчановым Уже двигались беспрепятственно. Пару раз, повинуясь направляющей майорской руке, я сворачивал, один раз притормозил, уступая дорогу озабоченному коротышке в цивильном, а один раз уже сам мой провожатый на минуту задержался у какой-то двери с латинским "R" вместо номера: открыл ее, заглянул, с кем-то кратко переговорил и вновь присоединился ко мне. Пока голова Молчанова находилась за дверью "R", я уже начал было изучать близвисящую доску объявлений, но тут же был бдительно пойман за рукав майором.
— Извините, Яков Семенович, — строго произнес он, ведя меня дальше, как собачонку на поводке, — но здесь все бумаги секретны.
Я понимающе покивал. В конце концов, даже единственная бумажка на доске, приглашающая сотрудников посетить кинозал и посмотреть американский фильм Криса Твентино «Угроза», здесь могла обернуться шифровкой.
— Долго еще? — спросил я у Молчанова после третьего поворота.
;
— Уже пришли, — ответил майор, словно только и ждал этого вопроса, и запустил меня в дверь без номера и без буквы.
За дверью обнаружилась белоснежная приемная с тремя пустыми мягкими стульями и полукруглым столом секретаря, за которым восседал совсем молодой паренек в кокетливой камуфляжной курточке из джинсовой ткани. На столе стоял ящик селектора и громоздился ряд телефонных аппаратов разнообразной конструкции. Один из аппаратов лежал на боку, и парень трудолюбиво ковырялся отверткой в металлических телефонных потрохах. Увидев майора, он начал было привставать со своего места.
— Ладно-ладно, — Молчанов махнул рукой. — Главный у себя?
— Уже полчаса как приехали, — гулким шепотом отрапортовал парень. — Что доложить?
— Доложить, что я привез Штерна. Частного детектива Якова Штерна.
Парень с готовностью отложил отвертку, выбрал из всех телефонных аппаратов самый невзрачный, поднял трубку и протараторил сообщение. На боку селектора зажглась лампочка, раздался щелчок и важный начальственный голос произнес:
— Штерну можно войти. Молчанов пока свободен.
Через мгновение я предстал пред светлые очи генерал-полковника Анатолия Васильевича Сухарева, начальника Службы президентской безопасности. Третьего человека в стране после Президента и премьера — если, разумеется, верить рейтингам радио «Эха столицы». Сухарев был в штатском. Элегантном таком штатском. От Кардена, не иначе. О генеральстве хозяина кабинета свидетельствовала только фуражка с орлом, висящая на одинокой вешалке в углу.
— Закрой за собой дверь и сядь, — повелительно сказал мне Третий человек. — Есть разговор.
Решительным движением господин Сухарев задвинул верхний ящик своего стола, и я с трудом подавил нервное хихиканье. Жест этот был мне более чем знаком. В свое время, в бытность свою сотрудником МУРа, я тоже держал в ящике стола детективчик или потрепанный «Плейбой», и точно так же задвигал этот ящик, как только в кабинет мой входил кто-то посторонний. Хотелось бы мне знать, что именно всемогущий Сухарев почитывает, сидя в своем кабинете? Неужто свежий номерок «Женщины без комплексов»?
Я закрыл дверь и сел. Раз уж в этом учреждении обходятся без «здравствуйте», то не стоит лезть в чужой монастырь со своим уставом. Итак… — Наслышан о тебе, — продолжал после паузы Сухарев. — Говорят разное.
— Я тоже о вас наслышан, — мысленно ответил я генерал-полковнику. — В основном по радио «Эхо столицы». и о вас-то говорят исключительно одинаковое…" Вслух же я, конечно, ничего не сказал. зможно, потому, что пока еще не решил, как мне обращаться с шефом ПБ — на «вы» или на «ты».
Сама атмосфера генерал-полковничьего кабинета, по-моему, не очень-то располагала к сердечному «ты». Или, может, я еще толком не освоился в этих внушительных апартаментах с мебелью красного дерева. В общем, я предпочел пока помалкивать и, для верности, есть глазами начальство. По своему муровскому опыту я знал, что любому начальству на первых порах это нравится. Злиться оно начинает чуть позже.
— Говорят, что ты мало пьешь. Это хорошо. Говорят еще, что ты разведен, но не бабник. Это плохо.
«А вот это не ваше собачье дело, господин генерал-полковник, — обиделся я про себя. — Или я, по-вашему, должен бросаться на первую встречную, раз разведен?»
— В Московском УВД тебя, однако, хвалят. До сих пор жалеют, что не удержали. Считают профессионалом. Для меня это — главное. Понял?
Я дисциплинированно кивнул. "Ай да майор Окунь! — с веселым удивлением подумал я. — Надо было уйти из МУРа, чтобы удостоиться, наконец, его похвалы.
Пока я работал под его началом, он мне сроду слова доброго не сказал. Что имеем не храним, потерявши-плачем. Плачь, плачь, рыбья душа, я к тебе не вернусь!"
— Ты ведь теперь по книжкам спец, так? Я вновь кивнул, как заведенный. На мгновение мне пришла в голову дикая мысль, что вот сейчас генерал-полковник Сухарев задушевно попросит частного детектива Штерна подыскать ему на книжном рынке какой-нибудь боевичок поприличнее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139