Будем надеяться, что глаза у людей откроются, и, обеспечив свободу каждой личности, они не забудут о судьбе несчастных девушек. Но если их, к великому сожалению, обойдут вниманием, то пусть они сами восстанут против обычаев и предрассудков и пусть разорвут цепи, которыми их желают поработить, и тогда они восторжествуют над расхожим мнением. Люди, умудрённые свободой, поймут, что эти девушки восстали против беззакония и что, в глазах свободного человека, уступить зову Природы не есть преступление и может представляться таковым только человеку порабощённому.
Посему, исходите из законности этих принципов, Эжени, избавляйтесь от кандалов чего бы вам это ни стоило презирайте внушения слабоумной матери, которой вы законно обязаны лишь ненавистью и омерзением. Если же ваш развратник-папаша захочет вас, то - в добрый час: пусть он насладится вами, но не позволяйте затуманивать себе голову - сбрасывайте хомут, который он может захотеть надеть на вас. Уйма девушек поступала так со своими отцами.
Ебитесь, одним словом. Ебитесь! Именно для этого вы произведены на свет. Нет никаких границ вашим удовольствиям, кроме тех, что ставят ваши желания и силы. Не важно, где, когда и с кем - в любое время, в любом месте и любой мужчина должен служить вашему сладострастию. Воздержание невозможная добродетель, и за него Природа, ущемлённая в своих правах, тотчас наказывает нас бесчисленными невзгодами.
Пока же законы остаются такими, как сейчас, будем осмотрительными. Нас принуждает к этому крикливое общественное мнение. Но в уединении и в тишине мы возместим убытки, наносимые жестоким целомудрием, которое мы должны проявлять на людях.
Юной девушке следует завести надёжную подругу. Свободная, светская, та должна тайно приобщать её к миру наслаждений. За неимением подружки девушка должна ухитриться соблазнить окружающих её стражей. Пусть она умолит их проституировать её и посулит им все деньги, которые они смогут выручить, продавая её. Или сами стражи могут послужить ей, или женщины, которых мы зовём сводницами, найдут ей тех, кто утолит желания юницы. Она должна пускать пыль в глаза всем вокруг неё: братьям, кузенам, друзьям, родителям - пусть она отдаётся всем, если это требуется, чтобы скрыть своё поведение. Пусть она даже поступится своими вкусами и симпатиями интрига, которая ей не по душе и которую она заведёт только из дипломатических соображений, приведёт её вскоре к желаемой. И вот она, наконец, при деле.
Но ни в коем случае она не должна возвращаться к предрассудкам детства:
угрозы, увещания, долг, добродетель, религия, советы - всё это она обязана похерить, она должна отбросить и упорно презирать всё, что способно поработить её, словом, всё, что мешает ей идти путём бесстыдства.
Не что иное, как сумасбродство наших родителей предрекает несчастия на стезе разврата. Шипы есть везде, но там, где обитает порок, выше шипов расцветают розы. На грязных тропинках добродетели Природа не позволяет цвести улыбкам.
Единственное препятствие, которое вызывает страх на пути порока - это общественное мнение. Но найдётся ли пылкая девушка, которая, чуть поразмыслив, не возвысится над этим презренным мнением? Удовольствия, получаемые от уважения, Эжени, - это лишь духовные удовольствия, доступные только некоторым натурам. А от ебли удовольствие получают все его чары вскоре сводят на нет то навязчивое, но иллюзорное презрение, которое исходит от общественного мнения, когда над ним насмехаются. Однако здравомыслящие женщины так издеваются над ним, что даже извлекают из этого дополнительное наслаждение. Ебитесь же, Эжени, ебитесь, мой ангел! Ваше тело - ваше и только ваше и в целом мире лишь вам одной принадлежит право наслаждаться им, как вы пожелаете.
Воспользуйтесь самым счастливым временем своей жизни: так кратки, увы, эти золотые дни наших блаженств. Если нам повезёт и мы успеем насладиться ими, дивные воспоминания утешат нас в старости и позабавят. Но если мы упустим наши возможности, горькие сожаления, страшные раскаяния будут раздирать нас и присоединятся к мукам старости, и слёзы и тернии ускорят наше приближение к могиле... Но разве вы настолько безумны, чтобы верить в бессмертие?
Только благодаря ебле, моя дорогая, вы останетесь в памяти людей. Лукрецию скоро забыли, а вот Теодора и Мессалина остались самой сладкой и самой частой темой для беседы.
Так почему же, Эжени, не сделать выбор, который, увенчивая нас цветами в этом мире, оставляет нам надежду на почитание после того, как мы его покинем?
Как можно предпочесть путь, который плодит на земле глупость и не сулит после смерти ничего, кроме презрения и забвения?
ЭЖЕНИ, госпоже де Сент-Анж. - Ах, любовь моя, до чего эти соблазнительные речи воспламеняют мой ум и овладевают моей душой! Я в таком состоянии, что его невозможно описать... А не могла ли бы ты, умоляю, познакомить меня с несколькими из этих женщин... (взволнованно), которые будут меня проституировать, если я их попрошу?
Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. - До тех пор, пока ты не наберёшься опыта, Эжени, об этом позабочусь я доверься мне и тем мерам предосторожности, которые я приму, чтобы скрыть твои невоздержанные устремления. Я хочу, чтобы первыми, кому ты отдашь себя, были мой брат и этот надёжный друг, твой наставник. А потом найдём и других. Не тревожься, милочка, я научу тебя порхать от удовольствия к удовольствию, я погружу тебя в океан наслаждений, я наполню тебя ими до краёв, мой ангел, я насыщу тебя ими!
ЭЖЕНИ, бросаясь в объятия госпожи де Сент-Анж. - О, моя хорошая, я обожаю тебя! Поверь, у тебя не будет более прилежной ученицы, чем я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66