Отдавая свои чувства семье, ограниченному числу людей, вместо того, чтобы обратить их на своих собратьев, дети неизбежно перенимают от этих родственников часто весьма опасные предрассудки. У них инфантильные суждения, их мысли раздроблены, изуродованы, и гражданские добродетели становятся для них совершенно недоступны. И наконец, отдавая сердце тем, кто их породил, они лишаются преданности тому, что послужит причиной их возмужания, осознанности, блеска, будто эти последние блага менее важны, чем первые! Если существует значительный ущерб в том, что дети перенимают от родителей интересы, которые идут вразрез с интересами их страны, то это служит убедительным основанием для отделения детей от их семей. И разве не естественно такое отлучение с помощью предлагаемых мною средств?
Полностью разрушая семейные узы, мы добиваемся того, что единственным плодом женского наслаждения являются дети, которым категорически запрещено знать, кто их отец, а значит и принадлежать какой-то одной семье, но зато они становятся детьми отчизны, как тому и положено быть.
Итак, будут дома, предназначенные для женского разврата, подобно домам для мужского, и они будут под охраной правительства. Там будут предоставлены женщинам люди обоего пола, согласно их желаниям. И чем чаще женщины будут посещать эти дома, тем большим почтением они будут пользоваться. Может ли быть обычай более варварский и нелепый, нежели тот, что связывает их честь и добродетель с сопротивлением желаниям, внушённым Природой, желаниям, что постоянно воспламеняют тех, кто лицемерно их осуждает. С самого юного возраста (20) девушка, освобождённая от родительских уз и не обязанная сохранять себя для замужества (что утверждается мудрыми законами, которые я предлагаю), восторжествовав над предрассудками, которые раньше порабощали женский пол, сможет отдаться всему, к чему повлечёт её темперамент, в домах, предназначенных для этой цели. Там её примут с уважением, удовлетворят с щедростью, и, вернувшись в общество, она сможет рассказывать об изведанных наслаждениях столь же открыто, как сегодня она рассказывает о бале или прогулке. О, прекрасный пол! Вы будете свободны: подобно мужчинам, вы будете вкушать наслаждения, которые Природа вменяет в обязанность, и ни в одном вам не будет отказано. Разве должна божественная половина человечества быть порабощена другой? О, разбейте эти оковы - Природа требует того. Пусть вашей уздой будут лишь ваши наклонности, законами - лишь ваши желания, моралью - сама Природа. Довольно чахнуть под бременем отвратительных предрассудков, которые губят ваши прелести, держат в неволе божественные порывы ваших сердец. (21) Вы свободны, как и мы, и поле битв во славу Венеры простирается перед вами так же, как и перед нами. Не страшитесь абсурдных укоров педантизм и суеверие - дело прошлого, вы больше не станете краснеть за ваши очаровательные проступки. Вам, увенчанным миртом и розами, будут оказывать почести пропорционально масштабам вашей невоздержанности.
Всё сказанное должно избавить нас от исследования адюльтера. Тем не менее, обратим на него наше внимание, каким бы незначительным он ни казался в свете установленных мною законов. До чего нелепо считать адюльтер преступлением, как это недавно понималось в обществе! Если и есть в мире какаято бессмыслица, то это, конечно, вечность, приписываемая брачным узам. Стоит лишь представить всю тяжесть этих пут, чтобы перестать усматривать преступление в действии, которое их ослабляет. Природа, как мы недавно заметили, одарила женщин более пламенным, чем мужчин, темпераментом и большей чувственностью, и для женщин, бесспорно, брачный контракт тягостнее, чем для мужчин.
Нежные женщины, охваченные любовным огнём, вознаграждайте себя бесстрашно и нагло! Убеждайтесь, что нет никакого зла в следовании зову Природы, ибо она создала вас не для единственного мужчины, а чтобы доставлять наслаждение всем подряд. Пусть никакое беспокойство не смущает вас. Подражайте республиканкам Греции: никогда философы, устанавливавшие там законы, не делали преступлением адюльтер, и почти все дозволяли женское распутство. Томас Мор в своей Утопии доказывает, что женщинам подобает предаваться разврату, а идеи этого великого человека не всегда являлись лишь грёзой. (22)
У татар чем больше женщина распутничала, тем больше её почитали. Она открыто носила на шее специальные украшения - знаки своего бесстыдства, а те, у кого их не было, вовсе не вызывали восхищения. В Перу отдавали жён и дочерей путешественникам-чужестранцам, их отдавали внаём за определённую плату, на день, как лошадей и экипажи! На много томов хватило бы материала, демонстрирующего, что ни у одного из мудрых народов земли сладострастие не считалось преступлением. Все философы прекрасно знают, что только христианским мошенникам мы обязаны тем, что сластолюбие возвели в ранг преступления. У священников были свои причины запретить разврат: сохраняя за собой право на ознакомление с личными грехами и на их отпущение, они обретали неслыханную власть над женщинами, что открывало широкое поприще для разврата. Нам хорошо известно, как они этим пользовались, и они злоупотребляли бы этим до сих пор, не будь их репутация сильно подмочена.
Но не более ли опасно кровосмешение? Едва ли. Оно ослабляет семейные связи, и следовательно, у гражданина остаётся больше любви для своего отечества.
Основополагающие законы Природы предписывают нам кровосмешение, и это подтверждается нашими чувствами. Ничто не является столь приятным, сколь предмет, который мы алкали долгие годы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66