ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Клервиль взяла Дормона за уши, опустила на колени и приказала:
– Целуй меня, дурачок, пока хоть что-то осталось от твоего прелестного личика.
Дормон не обнаружил особой готовности, и бесстыдница, плотоядно улыбаясь, потерлась своей промежностью и задом о его нос, после чего он получил дозволение поцеловать на прощание свою возлюбленную. Та разразилась слезами и рыданиями, и церемония началась. Матроны привязали обреченного к страшному колесу, Сен-Фон щекотал клитор нашей распорядительницы, облизывать ее влагалище заставили Фаустину, а сама Клервиль удовлетворяла меня рукой; Сен-Фон погрузил свой орган в недра Фаустины, и вскоре все четверо уже купались в крови. Спектакль был жуткий и не успел он подойти к своему концу, когда девочка обмякла и поникла, как сломанный стебелек.
– В чем дело? В чем дело, черт побери! – взревел Сен-Фон. – Что, эта сука уже издыхает? Я не имею ничего против ее смерти, если только сам буду ее причиной.
С этими словами злодей вылил свою сперму в самые недра тела, из которого уже ушла жизнь. Клервиль, чьи преступные руки рвали в это время на части мошонку Дельноса, пока я колола ягодицы юноши длинной булавкой, не спускала безумных глаз с привязанного к колесу Дормона и, захлебываясь нечеловеческим хриплым рыком, кончила трижды почти без перерыва.
Остались Фелисити и ее юный красавчик.
– Вот дьявольщина, – проворчал Сен-Фон, – та стерва сильно разочаровала меня, а уж эту мы помучаем как полагается, и поскольку в первый раз за смертью своего любовника наблюдала девица, теперь мы сделаем наоборот: теперь мальчик будет любоваться мучениями своей возлюбленной.
Он увел девушку на ритуальную приватную беседу и через полчаса вернул ее обратно в полубесчувственном состоянии. Ее приговорили к сажанию на кол, сам Сен-Фон воткнул заостренный конец толстого гибкого прута в ее анус, покрутил его, и конец вышел у нее через рот; другой конец вставили в отверстие в полу, и Фелисити оставалась в таком положении до конца дня.
– Друзья мои, – заявила Клервиль, – не будете ли вы так добры позволить мне самой выбрать пытку для нашей последней жертвы? Мнение мое остается неизменным с того самого момента, как я в первый раз увидела: этот молодец похож на Иисуса Христа, и мне бы хотелось поступить с ним соответствующим образом.
Мы встретили ее слова дружным одобрительным смехом и за непринужденным разговором быстро сделали все приготовления, не упустив ни одной детали. Одна из ведьм встала на четвереньки, другая взобралась на ее крестец, и мы воспроизвели историю страстей отпрыска Марии; я прочитала вслух стих из нужной главы. Когда юношу вытащили из адской машины, вид у него был изрядно потрепанный, то есть вполне подходящий для спектакля, и жертвой занялись Клервиль, Сен-Фон и оставшаяся свободной фурия; его распяли на кресте и подвергли точно таким же мучениям, какие претерпел тот нахал из Галилеи в руках мудрых древних римлян: ему проткнули бок, короновали терниями, сунули в рот смоченную уксусом губку. В конце концов заметив, что Дельнос не очень-то спешит умирать, мы внесли кое-какие новшества в классическую пытку: сняли Дельноса с креста, перевернули, прибили заново и принялись за заднюю часть – прокололи ягодицы, прижгли их раскаленным железом, потом разорвали в клочья; к тому времени, как испустить дух, Дельнос успел сойти с ума. В этот момент Клервиль и Сен-Фон, которых я ласкала обеими руками, извергли из себя неимоверное количество спермы, и на этом закончились безумства, длившиеся двенадцать часов. Их сменили застольные радости.
За ужином Клервиль, сгорая от любопытства и желания выведать тайну Сен-Фона, накачала его вином, осыпала жаркими ласками и ласкала до тех пор, пока у него не закружилась голова. Тогда она задала свой вопрос:
Что вы делаете со своими жертвами перед тем, как убить их?
– Я объявляю им смертный приговор.
– Но это же не все. Вы о чем-то умалчиваете, мы в этом уверены.
– Абсолютно ни о чем.
– И все-таки есть еще что-то. Мы же знаем, что есть.
– Возможно. Но это одна из моих слабостей. Зачем вам ее знать?
– Неужели у вас есть от нас секреты? – проникновенно спросила я.
– В принципе это никакой не секрет, – ответил он.
– Однако вы скрываете его от нас. Ну, пожалуйста, расскажите, в чем тут дело.
– Зачем вам это?
– Просто так, чтобы удовлетворить свое любопытство, ведь мы самые лучшие ваши друзья на свете.
– Вы жестокие женщины, – вздохнул он. – Неужели вам не понятно, что таким признанием я обнаружу свою слабость, свою поистине непростительную слабость?
– Ну, с нами вы можете себе это позволить.
Мы удвоили старания, рассыпаясь в комплиментах и мольбах, и наши ласки возымели действие: министр махнул рукой и обратился к нам со следующими словами:
– Жестокой и долгой была моя борьба с постыдным игом религии, мои дорогие, и должен признаться, я до сих пор остаюсь ее пленником, поскольку верю в загробную жизнь. Если это правда, сказал я сам себе, что в том, другом мире нас ожидают наказания или награды, тогда жертвы моей порочности будут торжествовать и познают там блаженство. Мысль эта мучала меня настоящей пыткой. Когда я уничтожал какое-нибудь существо – будь то из тщеславия или похоти, – у меня возникало острое желание продлить его страдания далеко-далеко за пределы бесконечного времени; таково было мое желание, и это продолжалось очень долго, но однажды я рассказал об этом одному известному распутнику, к которому был очень привязан в свое время, и чьи вкусы были сродни моим. Это был человек необъятных познаний, особенно многого он достиг в алхимии и астрологии;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236
– Целуй меня, дурачок, пока хоть что-то осталось от твоего прелестного личика.
Дормон не обнаружил особой готовности, и бесстыдница, плотоядно улыбаясь, потерлась своей промежностью и задом о его нос, после чего он получил дозволение поцеловать на прощание свою возлюбленную. Та разразилась слезами и рыданиями, и церемония началась. Матроны привязали обреченного к страшному колесу, Сен-Фон щекотал клитор нашей распорядительницы, облизывать ее влагалище заставили Фаустину, а сама Клервиль удовлетворяла меня рукой; Сен-Фон погрузил свой орган в недра Фаустины, и вскоре все четверо уже купались в крови. Спектакль был жуткий и не успел он подойти к своему концу, когда девочка обмякла и поникла, как сломанный стебелек.
– В чем дело? В чем дело, черт побери! – взревел Сен-Фон. – Что, эта сука уже издыхает? Я не имею ничего против ее смерти, если только сам буду ее причиной.
С этими словами злодей вылил свою сперму в самые недра тела, из которого уже ушла жизнь. Клервиль, чьи преступные руки рвали в это время на части мошонку Дельноса, пока я колола ягодицы юноши длинной булавкой, не спускала безумных глаз с привязанного к колесу Дормона и, захлебываясь нечеловеческим хриплым рыком, кончила трижды почти без перерыва.
Остались Фелисити и ее юный красавчик.
– Вот дьявольщина, – проворчал Сен-Фон, – та стерва сильно разочаровала меня, а уж эту мы помучаем как полагается, и поскольку в первый раз за смертью своего любовника наблюдала девица, теперь мы сделаем наоборот: теперь мальчик будет любоваться мучениями своей возлюбленной.
Он увел девушку на ритуальную приватную беседу и через полчаса вернул ее обратно в полубесчувственном состоянии. Ее приговорили к сажанию на кол, сам Сен-Фон воткнул заостренный конец толстого гибкого прута в ее анус, покрутил его, и конец вышел у нее через рот; другой конец вставили в отверстие в полу, и Фелисити оставалась в таком положении до конца дня.
– Друзья мои, – заявила Клервиль, – не будете ли вы так добры позволить мне самой выбрать пытку для нашей последней жертвы? Мнение мое остается неизменным с того самого момента, как я в первый раз увидела: этот молодец похож на Иисуса Христа, и мне бы хотелось поступить с ним соответствующим образом.
Мы встретили ее слова дружным одобрительным смехом и за непринужденным разговором быстро сделали все приготовления, не упустив ни одной детали. Одна из ведьм встала на четвереньки, другая взобралась на ее крестец, и мы воспроизвели историю страстей отпрыска Марии; я прочитала вслух стих из нужной главы. Когда юношу вытащили из адской машины, вид у него был изрядно потрепанный, то есть вполне подходящий для спектакля, и жертвой занялись Клервиль, Сен-Фон и оставшаяся свободной фурия; его распяли на кресте и подвергли точно таким же мучениям, какие претерпел тот нахал из Галилеи в руках мудрых древних римлян: ему проткнули бок, короновали терниями, сунули в рот смоченную уксусом губку. В конце концов заметив, что Дельнос не очень-то спешит умирать, мы внесли кое-какие новшества в классическую пытку: сняли Дельноса с креста, перевернули, прибили заново и принялись за заднюю часть – прокололи ягодицы, прижгли их раскаленным железом, потом разорвали в клочья; к тому времени, как испустить дух, Дельнос успел сойти с ума. В этот момент Клервиль и Сен-Фон, которых я ласкала обеими руками, извергли из себя неимоверное количество спермы, и на этом закончились безумства, длившиеся двенадцать часов. Их сменили застольные радости.
За ужином Клервиль, сгорая от любопытства и желания выведать тайну Сен-Фона, накачала его вином, осыпала жаркими ласками и ласкала до тех пор, пока у него не закружилась голова. Тогда она задала свой вопрос:
Что вы делаете со своими жертвами перед тем, как убить их?
– Я объявляю им смертный приговор.
– Но это же не все. Вы о чем-то умалчиваете, мы в этом уверены.
– Абсолютно ни о чем.
– И все-таки есть еще что-то. Мы же знаем, что есть.
– Возможно. Но это одна из моих слабостей. Зачем вам ее знать?
– Неужели у вас есть от нас секреты? – проникновенно спросила я.
– В принципе это никакой не секрет, – ответил он.
– Однако вы скрываете его от нас. Ну, пожалуйста, расскажите, в чем тут дело.
– Зачем вам это?
– Просто так, чтобы удовлетворить свое любопытство, ведь мы самые лучшие ваши друзья на свете.
– Вы жестокие женщины, – вздохнул он. – Неужели вам не понятно, что таким признанием я обнаружу свою слабость, свою поистине непростительную слабость?
– Ну, с нами вы можете себе это позволить.
Мы удвоили старания, рассыпаясь в комплиментах и мольбах, и наши ласки возымели действие: министр махнул рукой и обратился к нам со следующими словами:
– Жестокой и долгой была моя борьба с постыдным игом религии, мои дорогие, и должен признаться, я до сих пор остаюсь ее пленником, поскольку верю в загробную жизнь. Если это правда, сказал я сам себе, что в том, другом мире нас ожидают наказания или награды, тогда жертвы моей порочности будут торжествовать и познают там блаженство. Мысль эта мучала меня настоящей пыткой. Когда я уничтожал какое-нибудь существо – будь то из тщеславия или похоти, – у меня возникало острое желание продлить его страдания далеко-далеко за пределы бесконечного времени; таково было мое желание, и это продолжалось очень долго, но однажды я рассказал об этом одному известному распутнику, к которому был очень привязан в свое время, и чьи вкусы были сродни моим. Это был человек необъятных познаний, особенно многого он достиг в алхимии и астрологии;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236