Однако наша гордость отказывается признать этот факт, и мы предпочитаем верить, что душа покойного кружит над его телом и ждет от живых внимания к своему отвергнутому хозяину; мы боимся оскорбить эти тени и, сами того не сознавая, впадаем еще в худшую нечестивость и полнейший абсурд. Не лучше ли сказать себе: когда мы умираем, от нас совершенно ничего не остается, и на земле мы оставляем только свои экскременты, которые когда-то сбросили под деревом, когда были живы. Тогда только мы поймем, что у нас нет никаких обязательств перед трупом, что единственное, чего он заслуживает и что необходимо сделать, скорее ради нас самих, а не ради него, – это похоронить или сжечь мертвое тело или бросить его зверям-падальщикам. А все эти почести, усыпальницы, моления и памятники предназначены вовсе не для него, все они – дань, которую глупость платит тщеславию, дань, которую напрочь отрицает философия. Мои слова противоречат всем религиозным верованиям, как древним, так и нынешним, и, разумеется, не вас надо убеждать, что нет ничего абсурднее религии, что все религии опираются на идиотские догмы о вечной неразрушимости души и о существовании Бога. Нет ни одной глупости, которую бы религия в разные времена не возводила в объект почитания, и вам известно не хуже меня, дорогие мои подруги, что в первую очередь из жизни человека следует выбросить, как ненужные и вредные, любые религиозные верования.
– Я совершенно согласна с тобой, – сказала Клервиль, – и в то же время хочу добавить, хотя это может показаться вам невероятным, что есть распутники, которые обосновывают свои страсти именно такими верованиями. Я знала в Париже одного человека, который платил золотом за тело только что похороненного подростка – неважно, мальчика или девочки, – умершего насильственной смертью; труп доставляли к нему домой, и он вытворял всевозможные ужасы над этим не успевшим разложиться телом.
– Давно известно, – заметила я, – что свежий труп может доставить поистине неизъяснимое удовольствие; мужчины особенно ценят судорожные сжатия мертвого ануса.
– Действительно, – добавила Клервиль, – в этом есть нечестивость, которая подхлестывает воображение, и я обязательно испробовала бы это, если бы была мужчиной.
– Такая прихоть, по-моему, приводит в конце концов к убийству, – сказала я, – так как, найдя в трупе весьма пикантный предмет удовольствия, человек вплотную подходит к поступку, который позволит ему разнообразить свои развлечения.
– Возможно, – кивнула Клервиль, – но пусть этот вопрос нас не волнует. Если убийство – большое удовольствие, вы согласитесь, что оно никак не может быть большим злодеянием.
Между тем солнце уже клонилось к западу, и мы поспешили в Поццуоли, избрав обратный путь мимо развалин виллы Цицерона.
Вернулись мы поздно, но толпа оборванцев по-прежнему ожидала нас у дверей. Рафаэль объяснил нам, что поскольку распространился слух о том, чю мы приветливы с мужчинами, почти все живущие по соседству явились предложить свои услуги.
– Вам нечего бояться, – прибавил наш проводник, – это приличные люди; они знают, что вы хорошо платите, и они так же хорошо будут сношать вас. У нас в стране просто смотрят на такие вещи, и вы не первые путешественницы, которые испытали крепость наших мышц.
– День сегодня был не особенно насыщенный, – заметила Клервиль, – да и негоже нам отвергать услужливых и приятных людей. Я всегда считала, что лишние физические упражнения лучше расслабляют тело, нежели пассивный отдых, посему предлагаю заняться трудами Венеры и забыть о заботах Аполлона…
Но к тому времени мы удовлетворили все потребности Природы и, насытившись распутством, могли окунуться только в самые глубины мерзких излишеств.
Из сотни мужчин мы отобрали три десятка с гигантскими мужскими атрибутами; все они были не старше тридцати, и не менее тридцати сантиметров в длину были их члены; кроме них мы купили десять крестьянских девочек от семи до двенадцати лет и после роскошного и продолжительного обеда, за которым было опустошено три сотни бутылок фалернского, выстроили своих копьеносцев в цепочку: каждый стоял на коленях, вставив член в задницу впереди стоявшего, и мы обошли весь строй, заставив каждого лобзать нам ягодицы. После вступительной церемонии, когда эрекция их достигла предела, они по одному подходили к нам, вкладывали свои вздыбленные органы в руки девочек, и те направляли их в наши анусы или вагины. В следующей сцене каждая из нас взяла на себя пятерых мужчин: трое сношали нас в отверстия, двоих мы возбуждали руками, а в это время девочки, окружив нас и взобравшись на стулья, орошали наши сплетенные тела струйками мочи – такое купание, на мой взгляд, действует очень возбуждающе во время совокупления. Потом алтарями стали только наши ягодицы, все тридцать прислужников по очереди совершили содомию с каждой из нас, и в продолжение этого акта девочки беспрестанно обсасывали нам рот и клитор. Вслед за тем трое малышек лизали нам влагалище, трое целовали в губы, а остальные руками массировали мужские члены, которые извергались нам на грудь и живот; потом мы изменили композицию и заставили девочек тереть все тридцать головок о наши клиторы, по одной усадили себе на лицо и лизали им вагины или задний проход.
После короткой передышки мы перешли к флагелляции. Сначала выпороли мужчин, которые в это время также наказывали девочек; затем велели привязать себе руки и ноги к кровати, и каждый участник выдал нам по сотне ударов; в продолжение экзекуции мы мочились в рот девочкам, стиснув бедрами их головы;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214