ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Поэтому, любовь моя, забудь свои сомнения, забудь во имя нашей привязанности; я дала тебе самые надежные гарантии своей преданности, ты же не принимаешь ее и заставляешь меня думать, что твой разум не в ладах с твоим сердцем. Кроме того, разве у меня есть хоть какие-то способности, которыми не обладаешь ты?
– Да я не знаю и сотой части того, что знаете вы!
– Ну, если тебе так хочется, – улыбнулась Дюран. – Но знай, что с тобой я буду употреблять свое искусство только для того, чтобы заставить тебя полюбить меня еще сильнее.
– В том нет нужды, ведь злодеи прекрасно ладят друг с другом, и если бы ты не возбудила во мне ужасные подозрения, я никогда бы не отравила Клервиль.
– Кажется, я слышу в твоих словах сожаление, Жюльетта?
– Нисколько, – запротестовала я и поцеловала подругу.
– Давайте поговорим о другом. Хочу еще раз напомнить, что я вручила свою судьбу в ваши руки, и вы должны вложить в мое сердце надежду; наша сила – в нашем крепком союзе, и ничто его не сломит, пока мы будем вместе. А теперь расскажите мне о тех факторах, что побуждают вас к злодейству; мне страшно интересно узнать, насколько сходятся наши взгляды.
– Я уже сказала, что здесь большую роль играет возраст: я люблю срывать цветок в пору его расцвета, в возрасте пятнадцати-семнадцати лет, когда розы распускаются пышным цветом, когда кажется, что Природа сулит им долгую и счастливую жизнь. Ах, Жюльетта, как мне нравится вмешиваться в промысел Природы! Кроме того, я люблю разрушать человеческие узы: отбирать у отца ребенка, у любовника его возлюбленную.
– У лесбиянки ее любимую подругу?
– Ну конечно, лисичка моя, разве я виновата, что непостижимая Природа создала меня такой подлой? Но если жертва принадлежит мне, я испытываю двойное удовольствие. Еще я сказала, что мое воображение возбуждает материальное положение человека, при этом я склоняюсь к двум крайностямбогатство и роскошь или крайняя нужда и обездоленность. Вообще мой удар должен иметь ужасные, насколько это возможно, следствия, а чужие слезы вызывают у меня оргазм; чем обильнее они льются, тем яростнее мои спазмы.
У меня начала кружиться голова, и я с томной блуждающей улыбкой прижалась к своей новой наперснице.
– Ласкай меня скорее, умоляю тебя, ты же видишь, как действуют твои речи на Жюльетту; я не встречала женщины, чьи мысли были бы так близки к моим, как твои; в сравнении с тобой Клервиль была ребенком; я всю жизнь искала тебя, милая Дюран, не покидай меня больше.
И волшебница, желая в полной мере воспользоваться моим экстазом, уложила меня на кушетку и посредством трех пальцев одарила меня такими ласками, каких я еще не знала. Я ответила тем же, обхватив губами ее клитор, а когда увидела, как судорожно сжимается и разжимается ее заднее отверстие – словно цветок, жаждущий вечерней росы, – нащупала рукой искусственный фаллос и вонзила его в таинственный грот, который был невероятных размеров: толстенный инструмент длиной не менее двадцати сантиметров мигом исчез в глубине, и когда он скрылся из виду, развратница застонала, задрожала всем телом и засучила ногами. Воистину, если Природа не дала ей познать обычные удовольствия, она щедро вознаградила Дюран потрясающей чувствительностью ко всем прочим. Один из выдающихся талантов моей наперсницы заключался в способности сторицей возвращать получаемое удовольствие, она оплела меня своим гибким телом и, пока я ее содомировала, она целовала меня в губы, вставив пальцы в мой анус. Она то и дело, забыв обо всем, концентрировалась исключительно на своих ощущениях, и тогда раздавались такие смачные ругательства, каких я не слышала ни от кого. К этому могу добавить, что с какой бы стороны ни посмотреть на эту замечательную женщину – дитя злодейства, похоти и бесстыдства, – можно сказать только одно: все ее качества – и физические и моральные – делали ее самой выдающейся либертиной своего времени.
Потом Дюран захотела ласкать меня так, как перед тем я ласкала ее. Она всадила мне в седалище фаллос, и в ответ на его мощные толчки я извергнулась три раза подряд и хочу повторить, что никогда не встречала женщины, столь изощренной в искусстве доставлять наслаждение.
После этого мы перешли к радостям Бахуса, и когда опьянение достигло предела, Дюран предложила мне выйти на улицу и продолжить развлечения на свежем воздухе.
– Мы полюбуемся, – сказала она, – как идет подготовка к похоронам одной пятнадцатилетней девчушки, настоящего ангелочка, которую я отравила вчера по просьбе ее отца: некоторое время он баловался ею в постели, но она выдала его.
Мы оделись, как одеваются местные потаскухи, и с наступлением темноты вышли из дома.
– Сначала спустимся в гавань и развлечемся с матросами, среди которых попадаются настоящие монстры. Ты даже не представляешь, как приятно выжать соки из этих колбасок…
– Постыдилась бы, шлюха, – укоризненно проговорила я, целуя ее, – ты же совсем пьяна.
– Совсем немного; но не думай, что для того, чтобы разжечь во мне пожар вожделения, мне требуется помощь Бахуса. Я знаю, что этому озорнику приписывают волшебные свойства, но и без него я могу преступить все границы скромности и пристойности; впрочем, ты сама скоро увидишь.
Не успели мы дойти до порта, как нас окружила толпа матросов и грузчиков.
– Привет, друзья, – крикнула им Дюран, – давайте обойдемся без толкучки и не будем спешить: мы удовлетворим вас всех, до последнего. Вот эта девушка – из Франции, она только вчера вышла на панель, сейчас она сядет вот на эту тумбу, поднимет свои юбки и предложит вам ту дырочку, которая вам больше приглянется, а я помогу вам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214
– Да я не знаю и сотой части того, что знаете вы!
– Ну, если тебе так хочется, – улыбнулась Дюран. – Но знай, что с тобой я буду употреблять свое искусство только для того, чтобы заставить тебя полюбить меня еще сильнее.
– В том нет нужды, ведь злодеи прекрасно ладят друг с другом, и если бы ты не возбудила во мне ужасные подозрения, я никогда бы не отравила Клервиль.
– Кажется, я слышу в твоих словах сожаление, Жюльетта?
– Нисколько, – запротестовала я и поцеловала подругу.
– Давайте поговорим о другом. Хочу еще раз напомнить, что я вручила свою судьбу в ваши руки, и вы должны вложить в мое сердце надежду; наша сила – в нашем крепком союзе, и ничто его не сломит, пока мы будем вместе. А теперь расскажите мне о тех факторах, что побуждают вас к злодейству; мне страшно интересно узнать, насколько сходятся наши взгляды.
– Я уже сказала, что здесь большую роль играет возраст: я люблю срывать цветок в пору его расцвета, в возрасте пятнадцати-семнадцати лет, когда розы распускаются пышным цветом, когда кажется, что Природа сулит им долгую и счастливую жизнь. Ах, Жюльетта, как мне нравится вмешиваться в промысел Природы! Кроме того, я люблю разрушать человеческие узы: отбирать у отца ребенка, у любовника его возлюбленную.
– У лесбиянки ее любимую подругу?
– Ну конечно, лисичка моя, разве я виновата, что непостижимая Природа создала меня такой подлой? Но если жертва принадлежит мне, я испытываю двойное удовольствие. Еще я сказала, что мое воображение возбуждает материальное положение человека, при этом я склоняюсь к двум крайностямбогатство и роскошь или крайняя нужда и обездоленность. Вообще мой удар должен иметь ужасные, насколько это возможно, следствия, а чужие слезы вызывают у меня оргазм; чем обильнее они льются, тем яростнее мои спазмы.
У меня начала кружиться голова, и я с томной блуждающей улыбкой прижалась к своей новой наперснице.
– Ласкай меня скорее, умоляю тебя, ты же видишь, как действуют твои речи на Жюльетту; я не встречала женщины, чьи мысли были бы так близки к моим, как твои; в сравнении с тобой Клервиль была ребенком; я всю жизнь искала тебя, милая Дюран, не покидай меня больше.
И волшебница, желая в полной мере воспользоваться моим экстазом, уложила меня на кушетку и посредством трех пальцев одарила меня такими ласками, каких я еще не знала. Я ответила тем же, обхватив губами ее клитор, а когда увидела, как судорожно сжимается и разжимается ее заднее отверстие – словно цветок, жаждущий вечерней росы, – нащупала рукой искусственный фаллос и вонзила его в таинственный грот, который был невероятных размеров: толстенный инструмент длиной не менее двадцати сантиметров мигом исчез в глубине, и когда он скрылся из виду, развратница застонала, задрожала всем телом и засучила ногами. Воистину, если Природа не дала ей познать обычные удовольствия, она щедро вознаградила Дюран потрясающей чувствительностью ко всем прочим. Один из выдающихся талантов моей наперсницы заключался в способности сторицей возвращать получаемое удовольствие, она оплела меня своим гибким телом и, пока я ее содомировала, она целовала меня в губы, вставив пальцы в мой анус. Она то и дело, забыв обо всем, концентрировалась исключительно на своих ощущениях, и тогда раздавались такие смачные ругательства, каких я не слышала ни от кого. К этому могу добавить, что с какой бы стороны ни посмотреть на эту замечательную женщину – дитя злодейства, похоти и бесстыдства, – можно сказать только одно: все ее качества – и физические и моральные – делали ее самой выдающейся либертиной своего времени.
Потом Дюран захотела ласкать меня так, как перед тем я ласкала ее. Она всадила мне в седалище фаллос, и в ответ на его мощные толчки я извергнулась три раза подряд и хочу повторить, что никогда не встречала женщины, столь изощренной в искусстве доставлять наслаждение.
После этого мы перешли к радостям Бахуса, и когда опьянение достигло предела, Дюран предложила мне выйти на улицу и продолжить развлечения на свежем воздухе.
– Мы полюбуемся, – сказала она, – как идет подготовка к похоронам одной пятнадцатилетней девчушки, настоящего ангелочка, которую я отравила вчера по просьбе ее отца: некоторое время он баловался ею в постели, но она выдала его.
Мы оделись, как одеваются местные потаскухи, и с наступлением темноты вышли из дома.
– Сначала спустимся в гавань и развлечемся с матросами, среди которых попадаются настоящие монстры. Ты даже не представляешь, как приятно выжать соки из этих колбасок…
– Постыдилась бы, шлюха, – укоризненно проговорила я, целуя ее, – ты же совсем пьяна.
– Совсем немного; но не думай, что для того, чтобы разжечь во мне пожар вожделения, мне требуется помощь Бахуса. Я знаю, что этому озорнику приписывают волшебные свойства, но и без него я могу преступить все границы скромности и пристойности; впрочем, ты сама скоро увидишь.
Не успели мы дойти до порта, как нас окружила толпа матросов и грузчиков.
– Привет, друзья, – крикнула им Дюран, – давайте обойдемся без толкучки и не будем спешить: мы удовлетворим вас всех, до последнего. Вот эта девушка – из Франции, она только вчера вышла на панель, сейчас она сядет вот на эту тумбу, поднимет свои юбки и предложит вам ту дырочку, которая вам больше приглянется, а я помогу вам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214