И тут же подавил в себе приступ жалости. Это дело явно не входило в его компетенцию, во всяком случае, пока похитители не предъявили конкретных требований.
– Это Кузьмин предложил вам обратиться ко мне? – осторожно уточнил Константин.
Генерал кивнул:
– Да. Он и был одним из тех, кто знал номер моего факса. Не понимаю, из-за каких таких соображений, но он настоятельно рекомендовал, чтобы этой историей с похищением занялся секретный агент ФСБ. А самым толковым и отчаянным, хотя и недавно привлеченным для сотрудничества, если верить словам Кузьмина, являетесь вы. К тому же вас практически никто не знает даже в вашем ведомстве, а значит, и утечка информации исключена. И именно поэтому я сижу в этой дурацкой машине, которую одолжил у знакомого, и умоляю вас вникнуть в суть происходящего.
– Как вы узнали мой номер телефона?
– Хороший вопрос, – усмехнулся Клебаничев и со вздохом ответил: – Все от того же Кузьмина. Правда, он сам собирался поговорить с вами о Светлане, но, как видно, не успел. Перед тем как отправиться в Шереметьево встречать вас, Кузьмин позвонил мне и сказал, что все улажено: в десять тридцать нужный человек прилетает в Москву, а затем предложил встретиться на нейтральной территории. Я был здорово удивлен, однако согласился. Вызвал служебную машину и отправился в небольшое кафе на Лубянке. Полковник уже ждал меня там с чашечкой кофе. Честно говоря, меня удивил его внешний вид – Кузьмин был одет в потертые джинсы, клетчатую рубашку и старомодный пиджак. Когда я спросил его: «Что это за маскарад?», Кузьмин лишь улыбнулся. Тогда я с раздражением подумал, что это дурацкие игры разведчиков и контрразведчиков. Знаете, я ведь не очень-то уважаю вашу братию…
– Да уж, наслышан, – улыбнулся Константин. – А как насчет нынешнего президента?
Генерал сделал вид, словно не расслышал вопроса, и продолжил:
– В кафе мы говорили о каких-то малозначащих вещах, и я даже разозлился, подумав, что из-за этого свидания мне пришлось отменить две важные встречи. Перед тем как попрощаться, Кузьмин передал мне под столом конверт. Это оказалось каплей, переполнившей чашу терпения, – моему возмущению не было предела. Понимаете, я каждую минуту думаю о Светлане, и все эти предосторожности показались мне лишними и, простите, вульгарными. Я вскипел, чуть было не швырнул этот конверт на столик, но Кузьмину каким-то образом удалось меня утихомирить. Уже на улице он шепотом попросил вскрыть послание в случае непредвиденных обстоятельств. Я не придал этому особого значения, но через час мне позвонили и сообщили, что полковника Кузьмина убили, застрелили в аэропорту. И тогда я понял, что за обстоятельства он имел в виду… – Несколько минут Клебаничев молча смотрел прямо перед собой, положив на руль узловатые пальцы, затем немного сдавленным голосом продолжил: – Я тут же вскрыл конверт, в котором оказалось письмо с инструкциями, как найти Жигана. Я выполнил все условия Кузьмина – одолжил машину, позвонил вам из автомата, несколько раз проверил, нет ли за мной «хвоста». И вот я здесь…
Константину вдруг стало немного не по себе – рядом с ним сидел генерал Клебаничев, живая легенда Министерства обороны, и, почти унижаясь, просил заняться поисками его единственной дочери.
«Наверное, только мне суждено увидеть генерала в таком подавленном состоянии, – некстати подумал Константин. – Только чем я могу ему помочь? Это же почти нереально – отыскать девушку в многомиллионном городе… А если ее уже давно увезли из Москвы или убили?»
– Скажите, кроме информации, переданной на ваш факс, о Светлане не поступало никаких известий? – осторожно поинтересовался он и пояснил свою мысль: – Обычно похитители предоставляют своим пленникам возможность поговорить с родными по телефону.
– Нет, мне никто не звонил, – отрывисто ответил генерал и впился взглядом в лицо Константина. – Эх, чует мое сердце, что скоро эти чертовы «ангелы» развернутся на всю катушку! Только идиоты похищают дочь Клебаничева из-за денег! Им нужна какая-то информация, возможно, связанная с покупками и продажей оружия… И что вы думаете, я такой патриот своей Родины, чтобы, как Павлик Морозов, предавать собственного отца или дочь? Шиш вам! Я все выложу этим гадам! Все! – И, поостыв, он добавил: – Черт, сижу, как на пороховой бочке!
«А ведь он прав, – подумал Константин. – И врагу не пожелаешь оказаться на его месте… Не знаю, как бы я сам поступил в подобной ситуации. Не знаю… Но уж если на карту поставлена жизнь собственного ребенка, тут не до широких жестов и не до игр в патриотизм».
– Ладно, я согласен, – неожиданно для самого себя сказал Панфилов, заметив, как в глазах генерала затеплилась надежда. – Только вы должны мне помочь. Во-первых, в ближайшие часы разыскать все, касающееся этих «Ангелов справедливости» – что это за организация, кем и когда была создана и все в таком духе. Потяните за все возможные ниточки, потрясите ГУВД, кажется, у них имеется особый отдел, который занимается подобными делами. Во-вторых, мне нужно знать все о вашей дочери – ее связи, номера телефонов подруг и друзей, увлечения, рабочие контакты. В-третьих, как только эти «ангелочки» свяжутся с вами по телефону, постарайтесь записать разговор на пленку. И требуйте, настоятельно требуйте разрешения поговорить с дочерью. Нам необходимо убедиться, что она жива. И только после этого соглашайтесь на все их предложения. Ясно?
– Да-да, конечно! – кивнул Клебаничев. Он суетливо сунул руку в «дипломат», вытащил из него кожаную папку и протянул ее Константину со словами:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19