ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
»
Чтобы подтвердить или опровергнуть только что пришедшую на ум версию, следовало кардинально сменить тактику. И он, нахально усевшись на край стола, почти весело спросил:
– И не жаль бедного дядюшку? У него же может случиться сердечный приступ.
– У Петра Кузьмича?! Да вы что! Он нас с вами переживет. У него нервы – железные… – Глядя на капитана снизу вверх, Гольцев попытался отодвинуться назад, но то ли колесики кресла запутались в ворсе ковра, то ли силенок оказалось маловато, и все его попытки оказались тщетны – он, как ни старался, не мог сдвинуться ни на сантиметр.
– А у вас, значит, не железные? – капитан, не сделав ни единого угрожающего жеста, прямо-таки навис над Гольцевым. Глядя ему прямо в глаза, вызывающе уточнил, переходя на «ты»: – Разрешение на оружие имеешь?
– Оружие?.. К-к-какое оружие? – от волнения Гольцев стал заикаться. Потянулся было к телефону, явно намереваясь вызвать охрану, но Бондаренко опередил его – резким движением оттолкнул телефон на край стола. Тут же, решив ковать железо, пока горячо, достал из своей папочки несколько цветных снимков, сделанных в морге, и сунул под нос трясущемуся от страха нуворишу:
– Твоя работа?
Несколько секунд тот тупо таращился на фотографии, явно не соображая, что на них запечатлено. Затем дернулся, как припадочный, уронил голову на стол и, дрожа всем телом, громко застонал.
– Отвечай, это твоя работа? – продолжал наступать Бондаренко, уверенный, что если Гольцев имеет какое-либо отношение к убийству, то сейчас – самый благоприятный момент, чтобы раскрутить его на признание. – Отвечай! Да?.. Или нет?
– Что здесь происходит? – властный, но совершенно спокойный голос, донесшийся со стороны двери, застал капитана врасплох. Он резко обернулся, собираясь послать нежелательного свидетеля куда подальше, но нецензурная брань застряла у него в глотке.
На пороге кабинета стоял сам генерал Кудрявцев. Капитан его сразу узнал и отчего-то испугался, хотя Кудрявцев выглядел отнюдь не угрожающе. Скорее, озабоченно.
– Что здесь происходит? – повторил генерал свой вопрос и уставился на капитана. – Вы кто?
– Капитан Бондаренко. Отдел убийств.
Капитану показалось, что Кудрявцев чуток побледнел. Впрочем, вполне вероятно, что это был элементарный обман зрения – освещение в кабинете было слишком ярким.
Кудрявцев подошел к столу, безо всяких объяснений взял из рук Бондаренко фотографии и принялся внимательно их разглядывать. На всхлипывающего Гольцева не обратил ни малейшего внимания.
– Когда ее обнаружили? – тихо спросил он.
– Вчера утром, – машинально ответил Бондаренко и вдруг все понял: Кудрявцева, если ему не изменяет память, звали Петром Кузьмичом.
Так вот какому дяде собирался звонить Гольцев! Выходит, Екатерина Гольцева, чей расчлененный труп обнаружили в мусорном контейнере, – племянница самого Кудрявцева, возглавляющего в ФСБ департамент по борьбе с терроризмом!
– Вы возглавляете оперативно-розыскную группу? – Холодные, пронзительные глаза генерала смотрели на Бондаренко в упор.
– Я.
– Он вам нужен, чтобы произвести опознание? – генерал брезгливо поморщился, окидывая взглядом Гольцева, все еще не отрывавшего голову от стола.
– Да.
– Оставьте его в покое. В морг поеду я. Катя Гольцева – моя племянница.
Чуть помедлив, Бондаренко кивнул. Он злился на себя за то, что в присутствии генерала растерял все свое красноречие и утратил былую уверенность. Но ничего не мог с собой поделать – слова никак не хотели складываться в предложения, а все доводы, минуту назад выглядевшие вполне убедительными, теперь казались ему детским лепетом.
– Ну, так мы идем? – нетерпеливо спросил генерал и, не дожидаясь ответа, направился к двери.
Бондаренко нехотя поплелся за ним. Еще утром он горел желанием действовать, готов был работать круглыми сутками, чтобы найти этого Джека-Потрошителя. Но сейчас вся его энергия куда-то улетучилась, уступив место тупой, безысходной тоске. Неужели все дело в том, что потерпевшая – племянница самого Кудрявцева? Генерала, которого боялись даже его собственные подчиненные, не говоря уже о террористах. За глаза Кудрявцева называли Железным Феликсом, но, по мнению многих эфэсбэшников, даже Феликс Эдмундович не был столь яростным фанатиком своего дела. Ни для кого не являлось секретом, что во время переговоров с террористами генерал никогда не шел на уступки. Он был сторонником жесткой силовой линии и открыто критиковал Совет безопасности за «популистские» решения.
Генерала не очень-то жаловало руководство ФСБ, но на данном этапе заменить его было некем. Он, слишком категоричный и прямолинейный, по крайней мере, был предсказуем да и делал свое дело вполне профессионально. Так что упорные слухи о том, что скоро Кудрявцева отправят в отставку, пока оставались только слухами…
2
Он никак не мог поверить в то, что Катя мертва. Как и во многое другое, что происходило, как ему теперь казалось, в прошлой жизни. Господи, разве он не потакал всем ее прихотям? Разве не баловал дорогими подарками? Разве не делал все, чтобы она была счастлива…
Миновав длинные коридоры морга, где было прохладно даже в такой жаркий день, Кудрявцев толкнул тяжелую дверь, быстро спустился по ступенькам и, оказавшись на улице, медленно побрел к своей тачке – новенькой светло-бежевой «Мазде». Сел за руль и хотел было завести машину – но вдруг понял, что не в состоянии шевельнуть рукой. На него накатил такой приступ отчаяния, что захотелось плакать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17
Чтобы подтвердить или опровергнуть только что пришедшую на ум версию, следовало кардинально сменить тактику. И он, нахально усевшись на край стола, почти весело спросил:
– И не жаль бедного дядюшку? У него же может случиться сердечный приступ.
– У Петра Кузьмича?! Да вы что! Он нас с вами переживет. У него нервы – железные… – Глядя на капитана снизу вверх, Гольцев попытался отодвинуться назад, но то ли колесики кресла запутались в ворсе ковра, то ли силенок оказалось маловато, и все его попытки оказались тщетны – он, как ни старался, не мог сдвинуться ни на сантиметр.
– А у вас, значит, не железные? – капитан, не сделав ни единого угрожающего жеста, прямо-таки навис над Гольцевым. Глядя ему прямо в глаза, вызывающе уточнил, переходя на «ты»: – Разрешение на оружие имеешь?
– Оружие?.. К-к-какое оружие? – от волнения Гольцев стал заикаться. Потянулся было к телефону, явно намереваясь вызвать охрану, но Бондаренко опередил его – резким движением оттолкнул телефон на край стола. Тут же, решив ковать железо, пока горячо, достал из своей папочки несколько цветных снимков, сделанных в морге, и сунул под нос трясущемуся от страха нуворишу:
– Твоя работа?
Несколько секунд тот тупо таращился на фотографии, явно не соображая, что на них запечатлено. Затем дернулся, как припадочный, уронил голову на стол и, дрожа всем телом, громко застонал.
– Отвечай, это твоя работа? – продолжал наступать Бондаренко, уверенный, что если Гольцев имеет какое-либо отношение к убийству, то сейчас – самый благоприятный момент, чтобы раскрутить его на признание. – Отвечай! Да?.. Или нет?
– Что здесь происходит? – властный, но совершенно спокойный голос, донесшийся со стороны двери, застал капитана врасплох. Он резко обернулся, собираясь послать нежелательного свидетеля куда подальше, но нецензурная брань застряла у него в глотке.
На пороге кабинета стоял сам генерал Кудрявцев. Капитан его сразу узнал и отчего-то испугался, хотя Кудрявцев выглядел отнюдь не угрожающе. Скорее, озабоченно.
– Что здесь происходит? – повторил генерал свой вопрос и уставился на капитана. – Вы кто?
– Капитан Бондаренко. Отдел убийств.
Капитану показалось, что Кудрявцев чуток побледнел. Впрочем, вполне вероятно, что это был элементарный обман зрения – освещение в кабинете было слишком ярким.
Кудрявцев подошел к столу, безо всяких объяснений взял из рук Бондаренко фотографии и принялся внимательно их разглядывать. На всхлипывающего Гольцева не обратил ни малейшего внимания.
– Когда ее обнаружили? – тихо спросил он.
– Вчера утром, – машинально ответил Бондаренко и вдруг все понял: Кудрявцева, если ему не изменяет память, звали Петром Кузьмичом.
Так вот какому дяде собирался звонить Гольцев! Выходит, Екатерина Гольцева, чей расчлененный труп обнаружили в мусорном контейнере, – племянница самого Кудрявцева, возглавляющего в ФСБ департамент по борьбе с терроризмом!
– Вы возглавляете оперативно-розыскную группу? – Холодные, пронзительные глаза генерала смотрели на Бондаренко в упор.
– Я.
– Он вам нужен, чтобы произвести опознание? – генерал брезгливо поморщился, окидывая взглядом Гольцева, все еще не отрывавшего голову от стола.
– Да.
– Оставьте его в покое. В морг поеду я. Катя Гольцева – моя племянница.
Чуть помедлив, Бондаренко кивнул. Он злился на себя за то, что в присутствии генерала растерял все свое красноречие и утратил былую уверенность. Но ничего не мог с собой поделать – слова никак не хотели складываться в предложения, а все доводы, минуту назад выглядевшие вполне убедительными, теперь казались ему детским лепетом.
– Ну, так мы идем? – нетерпеливо спросил генерал и, не дожидаясь ответа, направился к двери.
Бондаренко нехотя поплелся за ним. Еще утром он горел желанием действовать, готов был работать круглыми сутками, чтобы найти этого Джека-Потрошителя. Но сейчас вся его энергия куда-то улетучилась, уступив место тупой, безысходной тоске. Неужели все дело в том, что потерпевшая – племянница самого Кудрявцева? Генерала, которого боялись даже его собственные подчиненные, не говоря уже о террористах. За глаза Кудрявцева называли Железным Феликсом, но, по мнению многих эфэсбэшников, даже Феликс Эдмундович не был столь яростным фанатиком своего дела. Ни для кого не являлось секретом, что во время переговоров с террористами генерал никогда не шел на уступки. Он был сторонником жесткой силовой линии и открыто критиковал Совет безопасности за «популистские» решения.
Генерала не очень-то жаловало руководство ФСБ, но на данном этапе заменить его было некем. Он, слишком категоричный и прямолинейный, по крайней мере, был предсказуем да и делал свое дело вполне профессионально. Так что упорные слухи о том, что скоро Кудрявцева отправят в отставку, пока оставались только слухами…
2
Он никак не мог поверить в то, что Катя мертва. Как и во многое другое, что происходило, как ему теперь казалось, в прошлой жизни. Господи, разве он не потакал всем ее прихотям? Разве не баловал дорогими подарками? Разве не делал все, чтобы она была счастлива…
Миновав длинные коридоры морга, где было прохладно даже в такой жаркий день, Кудрявцев толкнул тяжелую дверь, быстро спустился по ступенькам и, оказавшись на улице, медленно побрел к своей тачке – новенькой светло-бежевой «Мазде». Сел за руль и хотел было завести машину – но вдруг понял, что не в состоянии шевельнуть рукой. На него накатил такой приступ отчаяния, что захотелось плакать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17