Но не успел он отдалиться от топливопровода и на десяток метров, как почувствовал в воде нарастающее течение. Продвигаться вперед стало совершенно невозможно. Аквалангиста постоянно относило назад, хоть он и со всех сил плыл.
Осознав тщетность своих усилий, Павлов перестал грести, чтобы не распылять драгоценные силы впустую. Он принял единственно правильное решение в сложившейся ситуации – всплыть на поверхность и оценить обстановку. Ведь если там наверху разыгрался шторм – военно-морские учения автоматически сворачивались.
Нужно было торопиться. Но ускоренный подъем с той глубины, на которой находился Полундра, мог вызвать у аквалангиста так называемую кессонную болезнь: в лучшем случае сильное головокружение, повышенное давление, а в худшем случае вскипание растворенного в крови газа и, как следствие, кровоизлияние в мозг. Поэтому Павлов не спешил – всплывал этапами, делая вынужденные остановки через каждые десять метров. Худшие опасения подтверждались, течение не убывало с приближением к поверхности, а усиливалось.
Первое, что увидел старший лейтенант, оказавшись на поверхности: серое небо, затянутое свинцовыми тучами, пронзаемыми яркими и короткими вспышками молний. И тут же на боевого пловца налетела высокая волна. Когда она схлынула, то горизонта вообще не было видно – его заслоняли огромные валы волн.
Сколько ни искал взглядом гидрографическое судно Полундра, его нигде не было видно среди волн. Михаил оказался в безвыходном положении – его судно, которое могло бы взять его на борт, исчезло, а вместе с ним исчезла надежда добраться до берега. Помощь могли оказать лишь спасатели, но Павлов понимал, что в шторм никто не рискнет поднимать вертолет в воздух.
Налетевшая волна подняла Михаила на гребень. И вновь он осмотрелся вокруг в надежде увидеть свое судно. Но... то, что старлей заметил на горизонте, окончательно убило в нем надежду на спасение.

Глава 5

Андреевский стяг, неподвижно провисевший целый день на флагштоке, внезапно ожил, затрепыхался. Первым это заметил командир гидрографического судна, наблюдавший за палубой из капитанской рубки. Поначалу он не придал этому никакого значения, мол, поднялся небольшой ветер, значит, так же неожиданно в скором времени и пропадет. Но через некоторое время, когда солнце зашло за тучи, а море стало неспокойным, он не на шутку забеспокоился.
Выходить на связь со штабом учений он не рискнул, а точнее, не видел в этом никакого смысла. Он заранее знал, какой последует приказ – оставаться на месте и продолжать учения. Да и если бы что-нибудь случилось, командование обязательно вышло бы с ним на прямую связь и предупредило об опасности.
Но командир – бывалый моряк, мог безошибочно определить признаки надвигающегося шторма. А сейчас этих самых признаков было более чем достаточно: затянутое тучами небо, темный горизонт, стремительно нарастающий ветер. Впору задуматься о безопасности своей команды и самого судна.
– Направление ветра? – обратился командир к своему помощнику.
– Норд-вест, – отозвался тот.
– Лево руля, – прозвучало решительно.
Небольшое гидрографическое судно было маневренным и потому быстро развернулось. Теперь командир немного успокоился – судно повернулось носом в том направлении, откуда в скором времени должны были появиться большие волны.
– Задраить все люки.
Ждать долго не пришлось. Уже через несколько минут на горизонте показались пенные валы. Сталкиваясь и ударяясь друг о друга, они стремительно катились в сторону гидрографического судна.
– Маневрировать двигателем. Оставаться на месте, – напряженно произнес командир.
Первая волна с легкостью вознесла судно на гребень, после чего так же легко его опустила. За ней налетела вторая, третья, четвертая... Выбранная командиром тактика действовала эффективно. Вместо того чтобы уходить от волны, судно целиком и полностью отдавалось в руки стихии. Все шло гладко – и ничего не предвещало катастрофы. Казалось, что стоит перетерпеть еще какое-то время, и неожиданно начавшийся шторм стихнет, волны улягутся и опасность минует. Но вскоре случилось то, чего ни командир, ни его команда, ни тем более командование на берегу ну никак не могли предвидеть.
В миле от судна из воды вырос смерч. Черной извивающейся воронкой он стремительно поднимался к небу. Вода под ним закружилась, принимая форму гигантской спирально закрученной пробки.
– Я... – старпом с ужасом смотрел на разрастающуюся воронку, – что прикажете... делать... товарищ... командир? – старпом осекся, замолчал.
Командир судна и сам потерял дар речи. Но вскоре взял себя в руки. Как-никак, а от его действий зависела жизнь всей команды. Бездействовать и отмалчиваться, наблюдая за тем, как смерч подбирается к судну, было равносильно самоубийству.
– Сворачиваемся. Уходим к берегу, – на последнем слове казавшийся ровным голос командира все же дрогнул.
Рулевой начал менять курс на обратный, используя небольшое затишье между валами. Судно завибрировало и задрожало, пытаясь развернуться посреди бушующих волн. Но ветер был такой силы, что корабль стал неуправляемым. Волна ударила в корму, прокатилась по палубе. И его боком потянуло в сторону смерча.
Натужно стучал двигатель, но его мощности явно не хватало, чтобы поспорить с взбесившейся стихией.
Командир и весь экипаж отчаянно боролись за живучесть судна. Но уже было понятно, что из объятий смерча им не вырваться. У людей оставалась последняя надежда – спасатели, которые все же могли попытаться эвакуировать с судна часть людей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11