– Десять лет на тебя пашу, как папа Карла… Было время подумать.
– Господи, как люди-то меняются! – насмешливо пропел Костров. – Тихий, как голубь, полковник Романов, исполнительный… А он-то, оказывается, орел-стервятник…
– Я такое же дерьмо, как и ты, Костров, – Романов кивнул на "упакованную" публику, текущую к двери "Президент-отеля". – Тоже хочу вместе с вами у корыта похрюкать. Как говорится, имею полное право.
– Мудак!.. Куда ты с этой вонючкой?.. К Инквизитору?.. "Груза двести" и прочего на тебе персонально ой-ей-ей!.. На сто "вышек" потянет… В Цюрих, в Центр?.. А что, если Коробову я того.., по приказу Центра?
– Прикол!.. – ухмыльнулся Романов. – Центр такие деликатные акции поручает своим, из службы безопасности, а не уголовникам.
– Логично! – вынужден был согласиться Костров. – Сколько времени на обдумывание ситуации?
– Дня три… Кстати, дома я не ночую, детей и жену отправил далеко от первопрестольной, чтоб у тебя соблазна не возникло… Если что со мной случится, сам понимаешь, оригинал уйдет автоматом в Цюрих, а копия – Инквизитору. Ферштейн, Николай Трофимович?
– Сволочь! – сорвался на крик тот. – От кого жрешь – тому и срешь!..
Романов сунул в его раскрытый рот заранее приготовленную таблетку валидола и, снисходительно похлопав его по плечу, растворился в метельных сумерках. Костров проводил его взглядом, полным бессильной ярости. "Будто все сговорились, – содрогаясь от жалости к самому себе, думал он. – Будто по чьей-то команде обкладывают старого и больного Кострова со всех сторон".
Отдышавшись несколько минут на пронизывающем ветру, Костров нетвердой походкой поплелся К двери отеля. В холле он сразу окунулся в раскованную атмосферу элитарной тусовки. Солидные политики, воровские авторитеты, известные артисты и юристы И даже сами господа министры спешили засвидетельствовать отставному генералу КГБ свое почтение. Кострову льстило, что тусовка знает его, уважает и боится.
"Ладно! – думал он во время тягомотной официальной части презентации. – С говнюком Романовым, как ни крути, мы одной пуповиной связаны, как-нибудь промеж собой разберемся… На два "зеленых лимона" – он, конечно, губищи раскатал… Но тыщонок сто придется отстегнуть… А молодец полковничек-то!.. Моя школа… И я на его месте такой облом не упустил бы… Кобидзе?.. Ну, с тем все ясно…"
Скоро Костров совсем смог взять себя в руки и даже был способен рассказывать "новым русским" так любимые ими анекдоты про "новых русских".
* * *
Полковник Шведов, услышав в машине по радиотелефону тревожный голос Скифа, в нехорошем предчувствии приник к трубке:
– Так, так.., понял, Василий Петрович! Елки-моталки, ну, зверье!.. Понял… Сколько они хотят?.. Что, пока на тебя не выходили?.. Выйдут, подонки!.. Костров?.. Что, со слов Мучника?.. Я бы ему не очень верил… Сейчас всех буду ставить на уши, а ты крепись и жди моего звонка…
Разворачивайся и назад в управление, – отключив радиотелефон, бросил Шведов водителю служебной "Волги".
– Максим Сергеич, рабочий день закончился, и хоккей сегодня, – взмолился водитель. – И вам пора пацана из садика забирать.
– Разворачивайся!
Водитель в сердцах крутанул баранку "Волги" перед самым подъездом дома Шведова, и тут из-за мусорных баков по машине хлестанули очереди из двух автоматных стволов. Водитель, не успев придавить тормоз, сразу уткнулся в баранку простреленной головой, а "Волгу" с разворота бросило на стену дома.
Последняя очередь вспорола бензобак. Получившего несколько пуль в грудь и шею Шведова взрывом бензина выбросило из объятой огнем машины на асфальт.
Прежде чем провалиться в бездонную липкую темноту, он увидел двух бегущих от мусорных баков мужчин. В одного из них, сухопарого, в шапочке-петушке, навскидку, не целясь, выстрелил из табельного пистолета. Дальше темнота поглотила его, и он уже не видел, как сухопарый споткнулся и ткнулся лисьей вытянутой мордой в детскую песочницу. Подельник оглянулся и после секундного замешательства распорол автоматной очередью его спину, потом, бросив автомат в кусты, метнулся под арку…
Прибежавшие на выстрелы люди оттащили бесчувственного Шведова от горящей машины.
– Хана мужику! – взглянув на него, сказал какой-то старик. – Во-о что творят из-за долларов наши гребаные коммерсанты!
– Он такой же коммерсант, как я целка! – окрысилась на старика отечная бабенка средних лет. – Из нашего подъезда он. Военный. Полковник. Душа человек был: на бутылку попросишь – не откажет. Царство ему небесное.
– Дышит! Живой еще, – приникнув ухом к губам Шведова, тихо, будто боясь разбудить спящего, прошептал какой-то очкарик и без лишних слов бросился под арку к телефонной будке.
* * *
Звонок из милиции застал Инквизитора за работой над карточками – досье на бывших партийных функционеров, ныне обретающихся в советах директоров коммерческих структур. Он внешне спокойно выслушал сообщение о покушении на полковника Шведова и даже вежливо поблагодарил майора милиции за своевременное извещение. Но потом, из-за предательски задрожавшей руки, долго не мог уложить трубку на рычаг аппарата…
За долгие годы работы на переднем крае Инквизитору часто приходилось терять друзей и коллег по профессии, своих агентов. Их находили в подъездах в лужах крови, застреленными или заживо сгоревшими на засвеченных явочных квартирах, во взорванных автомобилях, на городских свалках с проломленными черепами. А чаще совсем не находили… Но всегда за любой акцией против наших нелегалов следовал ответный ход, и необязательно на территории той страны.
Никогда не затухающая война разведок и контрразведок государств, принимая временами ожесточенные формы, все же имеет свои неписаные правила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121