- Я решила лечь пораньше, чтобы заодно и выспаться. Ты согласен со мной? Тогда марш в душ! Задыхаясь от охватившего ее чувства, Ольга намыливала голову, а затем тело любимого. - Ты прости меня, греховодницу, я сейчас напоминаю, наверное, сорокалетнюю женщину? - Почему? - не понял Федор. - Я хочу тебя каждый раз, как в последний. Знаю, что тебе сейчас лучше бы отдохнуть, но не могу оставить тебя в покое. Прости! - К такой тебе я встану из гроба! - пообещал Федор. О нежности Ольгу просить было лишним. Она вся была страсть и нежность. Один вид Федора сводил ее с ума, а, ощутив его, она слилась с ним в единое целое. Но усталость все же сказалась. И Ольга, и Федор достигли финиша быстрее, чем обычно. Ольга, простонав от остроты ощущения, упала рядом с Федором и сразу же уснула.
Утром, когда пансионеры заканчивали завтрак, в гостиную заглянул таксист. - Привет соотечественникам! - улыбнулся он дружески. - Я к вашим услугам. Как вам нравится французская кухня? - Очень нравится! - сообщила Ольга. - Мы с мужем чревоугодники. - В Женеве когда-то поселился американский писатель Брет Гарт, тоже большой чревоугодник, но у него бывали и черные дни, когда он жил впроголодь. Очевидно, в один из таких дней он и написал: "Все здесь грандиозно и эффектно, и дым французской кухни проникает в ваше окно вместе с запахом хвои". И таксист весело рассмеялся. - Бедненький! - сыто пожалела американского писателя Ольга. - Надо быть очень уж голодным, чтобы даже запах хвои будоражил желудок. - Я договорился с нашим соотечественником-юристом! - сообщил таксист. Он вас ждет и горит желанием серьезно помочь. В комнате Федор собрал банковские документы, на которые у него были огромные надежды. - Может, ты останешься? - предложил он Ольге. - Если я была согласна отправиться за тобой в Сибирь, то лишить себя удовольствия поехать в банк или к юристу никак не могу. Да и переводчик тебе просто необходим. Федор согласился, хотя очень беспокоился, не случится ли чего в банке, где ему предстояло получить законное наследство. Но в душе он был счастлив: Ольга верит в него, она его любит. Иначе разве она пошла бы на такое - выкрасть документы мужа, подставить его и сбежать с ним, с Федором, за границу. - Далеко ехать? - спросил Федор, когда вся семья уселась в такси. Таксист рассмеялся. - Его офис находится на улице Чистилища! Есть и такая в Женеве. Когда Марк Твен жил в этом городе, он, пройдя как-то раз по улице Ада и выйдя на улицу Чистилища, заявил своим приятелям, сопровождавшим его: "Я, вероятно, отправился в плохом направлении". Машина опять выехала на главную улицу Рю-де-Марш, где сплошной чередой тянулись многочисленные магазины и магазинчики. Таксист кивнул в сторону одного из Них. - Если вы нуждаетесь в сувенирах для друзей в России, то здесь вы будете иметь скидку. Просто скажете, что пришли от меня. Здесь самые лучшие ножи, часы, открытки, альбомы, пивные кружки из резного дерева и цветных камней, фигурки швейцарцев в национальной одежде, альпенштоки, рубашки, майки, блузки с символикой и видами Женевы... Федор слушал болтовню водителя, но думал совершенно о другом. В комнате он на всякий случай выписал на лист бумаги полное название банка, чтобы не показывать каждому бумаги, и сейчас решал: стоит ли обратиться с этим делом к юристу или ограничиться консультацией о возможности получения вида на жительство в Женеве и общими сведениями о банках и тайне вклада. Его положение было незавидным. По любому из документов, имеющихся в кармане у Федора, швейцарская полиция имела полное право арестовать его и выслать из страны. Получить политическое убежище не было никаких шансов. Ведь в России, по мнению Запада, победила демократия. А преступники, каким стал Федор, и он не обманывал себя на этот счет, во всем мире преследуются по а закону, если не находятся у власти. Такси выехало на набережную. На фасадах домов ветер раздувал яркие желтые и ^ красные полотнища. Эти полосы материи удивительно красиво сочетались с сотнями таких же красочных разноцветных зонтиков и тентов, которыми были прикрыты окна и балконы от летнего солнца. - Цвета герба кантона Женева! - пояснил таксист, заметив объект внимания Федора. - Кстати, возвращаясь к вчерашнему разговору о легкомысленных развлечениях. Если вас интересуют суперзротические издания, то на улице Серветт и в переулке д'Этив есть крохотные полутемные магазинчики, которые ими торгуют. Действует закон о свободе печати! - засмеялся таксист. - Но женевцы не смотрят эротику и не посещают ни такие магазинчики, ни такие кинотеатры, как "Ампир" или "Корсо", что на улице Каруж. Все это для иностранных рабочих и студентов. - Я тоже не смотрю эротику и не покупаю эротические журнальчики! засмеялся Федор. - Имея такую красавицу жену, все это ни к чему. - Понимаю! - согласился таксист... Владелец юридической конторы незамедлительно принял клиентов, как только миловидная длинноногая секретарша доложила о их прибытии. - Голдвин! - представился он. - Но не тот, который "Метро, Голдвин, Майер"! - добавил он с улыбкой. - Я тоже в свое время вынужден был бежать из Одессы. Федору понравился этот старый еврей из Одессы. - Вынужден вас огорчить, - начал Голдвин, когда он и его новые клиенты расположились в глубоких креслах, а таксист тихо вышел из кабинета. Готовится новый законопроект, согласно которому значительно расширяются полномочия полиции, касающиеся розыска и содержания под стражей беженцев из других стран. Правительство обосновывает его необходимостью принять жесткие меры в борьбе против торговли наркотиками, которая захлестывает страну. Закон в первую очередь направлен против "наркотуристов", в основном граждан африканских и азиатских стран, которые по прибытии в Швейцарию ходатайствуют о предоставлении им политического убежища, заранее зная, что прошение их будет отклонено.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59