Я следов не оставляю. Если кто-нибудь что-нибудь про меня знает, он тут же умирает. Свидетелей обвинения не будет. Юсуф решил, что он все сказал, и ушел в спальную комнату к своей блондинке, которая стана подавать признаки жизни. Вечером позвонил полицейский. Деньги нужны всем. Нет, наверное, человека на земле, которому они не были бы нужны. Любой расы, любой национальности. Но полицейскому они были нужны вдвойне. Он все еще снимал комнату на окраине Женевы, куда жену было приводить просто неудобно, хотя его девушка, с которой он жил, сама приехавшая из дальней деревушки, была согласна и на это, лишь бы быть вместе и ночью, и днем. А к десяти тысячам франков можно было прибавить их сбережения и купить право на проживание в собственной квартирке, пусть небольшой, но зато собственной, где можно делать все, что заблагорассудится. Первый взнос как раз и составлял десять тысяч с чем-то франков. - Я все узнал, - радостно сообщил он Мамеду. - Приготовь деньги! - Деньги есть. Встретимся в парке Дез'о Вив, в одиннадцать. - Почему так далеко? - удивился полицейский. - И почему так поздно? Разве нельзя прийти к тебе? - Я все объясню при встрече, - сказал Мамед и положил трубку. Он вдруг понял, что и его вскоре могут убрать, так как Юсуфу свидетели не нужны. Парк Дез'о Вив был похож на сказочный лес - темный, таинственный и безлюдный в этот поздний час. Полицейский немного опоздал. - Что это тебе взбрело в голову назначать здесь встречу? - раздраженно спросил он Мамеда. - Игра в шпионов не для меня. - Береженого бог бережет, - сказал Мамед тоскливо. - Давай информацию. - Сначала деньги, - протянул руку полицейский. - Если ты будешь знать фамилию и адрес таксиста, ты можешь расхотеть заплатить мне десять тысяч. - Да! - согласился Мамед. - Такой анекдот даже есть: "Один соблазнил девушку, пообещав ей бриллиантовое кольцо, а потом обманул, не дал. Она стала его упрекать, а он ей: "Когда у меня между ног, как камень, сердце мое, как воск, а когда внизу у меня, как воск, сердце мое, как камень". - Вот видишь! - засмеялся полицейский. - Я не хочу быть обманутой девушкой! Мамед достал деньги и отдал их полицейскому. - Я не такой, как ты, - упрекнул он. - Я тебе верю. - А почему ты мне не должен верить? Я тебя никогда не обманывал. Все сведения, которые я тебе приносил, были точными. - Я тебе тоже платил без обмана, - напомнил Мамед. Но полицейский не хотел больше терять времени на дискуссию о честности. Он считал, причем искренно, что честность нужна только богатым. Поэтому он молча протянул Мамеду лист бумаги, на котором были написаны все реквизиты Эрвина Кокорева. Он развернул листок бумаги и пошел ближе к фонарю. За спиной полицейского внезапно возникли Юсуф и Азмад. Они быстро заломили ему руки за спину и связали их нейлоновым шнуром. - Мы проверим адрес, - объяснил Юсуф. - Если все верно, отпустим. Если нет, умрешь! Ты все понял? Полицейский немного успокоился. - Там записан телефон, - сообщил он. - Позвоните сейчас и скажите, что вы дежурный с телефонной станции. Через полчаса Азмад вернулся и сказал по-чеченски, что сведения точные. Юсуф подошел к сидящему на траве полицейскому и сказал, довольно улыбаясь. - Ты хорошо поработал! Разрывная пуля вышибла полицейскому мозги в долю секунды, бросив вслед за мозгами на дорожку парка и бездыханное тело. А Юсуф посмотрел на высоченное дерево и спокойно произнес. - Какое дерево высокое! Здесь много таких9 Этому, наверное, несколько сот лет. - Немало таких! - дрожа, ответил Мамед. - В университетском парке стоят гиганты, э! Высотой метров тридцать-сорок! Причем группами стоят, клянусь! Его мутило и стоило больших усилий, чтобы не вырвало прямо здесь, возле трупа. Это было бы недостойно горца, джигита. - А где еще растут такие гиганты? - вел светскую беседу Юсуф, окуривая "косячок" гашиша. - У въезда Европейского отделения ООН! - покорно пояснил Мамед, отчаянно борясь с приступами рвоты. - Пихты стоят. Два ряда по двенадцать деревьев. И во внутреннем дворе Дворца наций есть два ряда таких же пихт. По восемь деревьев только. - А в горах у них что растет? - спросил Юсуф, с тоской вспоминая родные горы. - Дуб, бук, вяз, ясень, клен, липа, - стал перечислять Мамед, - выше тысячи метров хвойные: пихта, сосна, ель. По долинам растет ольха. Там ее целые заросли. А совсем высоко альпийские луга, заросли рододендрона, азалии, можжевельника. - Какие названия знаешь? - удивился Юсуф. - Недаром тебя здесь держат. Умный! - Меня для другого держат! - тихо напомнил Мамед. - Снимите с полицейского мундир, возьмите оружие и деньги, - приказал Юсуф сообщникам. - Чтобы быстро проникнуть в квартиру таксиста. Мамед вздохнул и стал помогать Азмаду стягивать с убитого форму. Он уже понял, что эта форма понадобилась Юсуфу не только для того, чтобы попасть в квартиру Эрвина.
17
Эрвин впервые заработал похвалу Голдвина. Он уже и не помнил, когда он впервые приступил к выполнению нудной и однообразной работы: знакомство с советскими гражданами, затем и с российскими, попытка втереться к ним в доверие, найти слабые стороны их характера, темные пятна в биографии, обработка их и вербовка. Успехов явных не было. Иногда удавалось подловить "клиента", как называл их Эрвин, на чем-нибудь противозаконном, сфотографировать или записать на магнитную пленку. Но что дальше происходило с компрометирующими материалами, Эрвин не знал, к самостоятельной работе его не допускали. Обычно его выводили на "клиента", а затем забывали. Федор Пятницкий был первым, кого Эрвин сам разглядел, лично втерся к нему в доверие, работая на перспективу. Здесь можно было не спешить: "птичка" никуда не могла улететь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59