— Ты что — ссышь?! Я его оттрахал во все дыры, нет больше Лютого. Нет его, пидора гнойного, нет!Некоторое время все молчали. Потом телохранитель связался с охраной офиса:— У нас проблемы — встал джип. Приготовьтесь к встрече. Чтобы все вокруг было чисто. Мы подъезжаем к Дорогомиловской.— Сегодня покопаюсь с джипом, — сказал водитель.Миша Монголец чувствовал, что к нему вновь возвращается охотничий азарт. Он осматривал дорогу — вроде бы все спокойно. В зеркале заднего обзора тоже ничего подозрительного. Никто не дергается, никто не пристраивается в хвост — «восемьсот пятидесятая» «вольвочка», вроде пикапчик, идет за ними довольно долго, но посольские номера, так что вряд ли… Какой-то странный фургон, но… вот он уже пошел на парковку. Появился мотоциклист, рокер херов в шлеме, мудило, одинокий ковбой… Так, что-то там приближается, «мерседес-кабрио», верх открыт, какая-то сучка за рулем. Небось по бутикам или на блядки, а мужик вкалывает как ишак…— Красный кабриолет будет сейчас обходить нас слева, — проговорил Миша, — за рулем баба…— Видим, — отозвался телохранитель.«Мерседес» быстро обошел «линкольн», Миша подумал, что наездница за рулем действительно хороша — холеная сучка, длинные волосы под прозрачной косынкой а-ля чадра, очки ретро, машину ведет спокойно, в пальчиках — белая тонкая сигарета…— Эммануэль херова, — пробурчал Миша, — засадил бы тебе по самые помидоры, да времени жалко.Это разрядило обстановку — все рассмеялись. До разветвления Кутузовского проспекта и Дорогомиловской было уже совсем недалеко. И тогда зазвонил мобильный телефон. Миша ответил:— Слушаю.— Правильно делаешь, Монголец. Надо слушать.— Лютый? — Монголец кивнул головой, указывая глазами на трубку. Водитель бросил на Мишу тревожный взгляд, телохранитель на переднем сиденье обернулся. — Мы договаривались на двенадцать, брат, а сейчас только…— Заткнись и слушай. Твою охрану отсек я…— Ты, бля, пидор гнойный, я ж тебя зарою! — Монголец взорвался. Он искренне негодовал. — Ты не понял, что тебе п…дец! Ты куда прешь, собственными руками дочку хоронишь…— На понтах не прокатишь, Монголец. — Голос Лютого был абсолютно спокоен. — Поэтому слушай и не перебивай. Ты у меня перед глазами сейчас. Твой «линкольн» заминирован. Пластик и радио. Пальчик на кнопке. Ты в черном катафалке, Монголец. (Голос Лютого был уж слишком холоден. Монголец просчитался? Лютый решил наплевать на дочь?) Под моим пальчиком! Могу нажать в любую секунду и слить тебя, как в нужник.Монголец обвел всех глазами, сглотнул ком, подступивший к горлу.— Что он говорит? — прошептал телохранитель. Он вдруг увидел в глазах хозяина самый настоящий страх загнанного животного.— Подожди, Лютый, говорить будем.До перекрестка с Дорогомиловской оставалось не более пятидесяти метров, им надо было сворачивать, но Монголец указал глазами прямо — в автомобильный туннель. Если Лютый в автомобиле за ними, то это вряд ли поможет, но на хвосте вроде бы никого нет. Может, где-то в домах… В любом случае туннель дает хоть какое-то укрытие. И хорошо, что еще совсем рано. Монголец — редкостная ранняя птаха, и дорога почти пуста.— Ты прав, — сказал Лютый. — Ты мне говоришь, где дочь, и, пока она не будет у меня, я не позволю тебе выйти из машины. Паркуйся, Монголец. Дернешься — все, спокойной ночи! Не вздумай прикрывать трубку ладонью. Говорить будем долго. Вдвоем — ты и я.Озарение! Великое счастливое озарение! Компьютер-ноутбук! Конечно, будем, Лютый. Будем, будем говорить— Хорошо, — ответил Монголец, — долго так долго. Где мне остановиться?Пальцы Монгольца быстро открывали крышку компьютера. «Эпл Макинтош»! Чудная фирма, как же я тебя люблю, маленькое ты яблочко…— Где хочешь… Ты у меня перед глазами — подъезжаешь к «Пицце-хат». Пять лет назад мы там жрали пиццу, помнишь? Так вот, если я сейчас опущу пальчик, там посыпятся стекла.— Я понял. Спокойно. Не будем рушить стекла. Сейчас найду парковку.Пальцы Монгольца забегали по клавишам: «Машина заминирована. В туннель. Там выскакиваем». Затем он передал маленький компьютер охранникам.— За туннелем что-то вроде стоянки. Там тебя устроит? Лютый, что молчишь?— Вполне.Монголец обвел глазами охранников, затем кивнул головой. Те кивнули в ответ. Автомобиль вошел в прохладный полумрак туннеля. Монголец поднял ладонь с тремя открытыми пальцами. Охранники снова кивнули. Их обходил фургон «Газель» с синей надписью «Микомс» на белых бортах. Может быть, это Лютый? «Линкольн» плавно сбрасывал скорость. Фургон ушел вперед.— Монголец, я жду. Где моя дочь?— Мне придется туда позвонить. Это за городом…— Монголец! Разводки окончены.— Успокойся. Я ж у тебя перед глазами (а может, не совсем перед глазами, хер ты гребаный?), сейчас встану и побазарим.Монголец поднял кулак и начал выкидывать пальцы: один.Вдруг какая-то крамольная мысль закралась в голову:«А как они смогли заминировать „линкольн“?»Два. «Джип — хер с ним. Но „линкольн“ всю ночь простоял во дворе дома, а на время разборок с Лютым там полно охраны… Белый фургон „Микомс“ уже ушел из туннеля, вроде бы все чисто, значит, именно сейчас… Но все же, как они смогли заминировать „линкольн“?»Три. В тот момент когда автомобиль остановился и Миша Монголец, увлекаемый охранником, оказался на улице, он вдруг ощутил, что ЧТО-ТО не так. Лютый играет в какую-то другую игру.КАК ОНИ СМОГЛИ ЗАМИНИРОВАТЬ «ЛИНКОЛЬН»? И Миша Монголец отправляется сейчас прямо в расставленные сети… Мотоциклист. Рокер херов, в темном шлеме, скрывающем лицо. Ведь это точно шум приближающегося мотоциклетного двигателя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97