Самолет заминирован на пять часов вечера и сажать лайнер нельзя. Как российские власти борются с террором, показали и Буденновск, и Первомайское, — вот общий тон комментариев к главной новости дня. Одерживать победы на полях сражения — дело армии, нейтрализовать или отлавливать лиц, промышляющих террором и ставящих себя тем самым вне закона, — дело спецслужб, но все соображения целесообразности перечеркиваются одним — спасением жизни заложников. Триста человеческих жизней в заминированном лайнере. Опять кто-то из ответственных лиц обронил что-то о нации конокрадов и бандитов, с которыми нельзя вести никаких переговоров. Руководство чеченских сепаратистов официально отмежевалось от этой акции, но всю ответственность взял на себя никому не известный Фронт освобождения Ичкерии, и все это на фоне идущих с боевиками переговоров, на фоне попытки мирного урегулирования конфликта… Какой может быть мир, какие переговоры с людьми, избравшими террор в качестве средства для достижения своих целей? Новость дня, самая горячая новость последнего дня зимы, и так или иначе все должно разрешиться к пяти часам вечера.А потом поползли слухи о какой-то сверхсенсационной информации, которую вот-вот обнародуют, и диапазон мнений был самый широкий: от «самолет уже взорван» до «мне только что сообщил источник из Шереметьево — самолет благополучно совершил посадку, бомба обезврежена». Слухи все множились, и через какое-то время пространство пресс-центра стало наполняться атмосферой тотализатора: самая горячая новость — и время бешено ускользает, триста заложников в небе над нами — и вот-вот должна быть обнародована какая-то информация. Какая-то информация, содержащая в себе сверхсенсацию. * * * — Товарищ генерал, чеченцы на связи.— Звонок опять не фиксируется?— Как всегда.«Ну что ж, — подумал Дед, — теперь это уже не важно. Вот и вы, „заячьи уши“… Теперь кто-то из нас сделает первый шаг, и он же будет последним…»Дед взял трубку:— Я вас слушаю.— Нет, это я вас слушаю. Надеюсь, вы следите за часами?— В этом можете не сомневаться.— И вы по-прежнему утверждаете, что все находится под вашим личным контролем… Дед?— Так точно.— Вы что, принуждаете нас взорвать самолет?— Я делаю все возможное, чтобы этого не произошло.— Вы не выполняете наших требований, поэтому мы будем вынуждены довести акцию до конца. Вся ответственность ложится целиком на вас. И мы передадим запись этого разговора средствам массовой информации.— Теперь это уже ваше право.— Надеюсь, вы осознаете, что оно получено не от вас?— Осознаю. Только ответьте мне на один вопрос.— Мы больше не хотим никаких игр. Предупреждаю еще раз: этот разговор записывается и одновременно нас слушают в одном известном информационном агентстве — мы связались и с вами, и с ними. Заявляем конкретно: вся ответственность ложится целиком на вас, мы пойдем до конца…— Это я уже понял. Я понял все, что вы мне хотите сообщить. А теперь я все же прошу вас ответить мне на один вопрос: согласны ли вы обменять жизнь Зелимхана на жизни заложников?— Так… Вы опять за свои игры?!— Постойте, немножко терпения. Вы утверждаете, что нас сейчас слушают, поэтому этот разговор можно назвать публичным? Я правильно понял?— Абсолютно правильно. Если хотите, я попрошу сейчас вмешаться в разговор кого-нибудь из журналистов..— В этом нет необходимости. Совершенно не важно, сейчас или позже кто-нибудь из нас передаст средствам массовой информации свои козыри…— Козыри? О чем вы говорите?!— Пока только прошу ответить на мой вопрос: согласны ли вы обменять жизнь Зелимхана на жизнь трехсот заложников?— Именно этим мы и занимаемся.— Тогда вам придется все остановить. Причем немедленно.— Вы что, нам угрожаете? Террор на государственном уровне? Если вы что-нибудь сделаете с Зелимханом…— Нет, не я. Если б вы меня дослушали, то поняли, что не я. А вы…— «Вы»? Слушай, слушайте… Дед, мы тратим время впустую!— Вы. Вашими собственными руками. Если немедленно не остановите бомбу.— Что имеется в виду?— Зелимхан Бажаев в данную минуту находится на заминированном вами самолете.— … — Вы меня поняли?!— Что… это за дерьмо?— Поэтому вы должны остановить бомбу, если вам действительно дорога его жизнь…— Бред… Что это за чушь вы несете?— …и вы не хотите, чтобы весь мир, в том числе и Чечня, узнали, что национальный герой погиб от рук какого-то Фронта освобождения Ичкерии.— Бред… До чего вы дошли — дешевый блеф…— Повторяю: Зелимхан Бажаев находится в заминированном вами аэробусе.— Я вам не верю. Вы блефуете…— Верю не верю — это ваше дело. Но я, пользуясь предоставленной вами публичностью, совершенно официально заявляю: Зелимхан Бажаев с его личного согласия и капитан Воронов, думаю, вам это имя о чем-то говорит, десантированы на борт заминированного вами аэробуса и уже больше десяти минут находятся там. Мы не спешили с обнародованием этой информации до вашего звонка. А теперь слушай меня внимательно, сынок: давай мне быстро код отключения бомбы. Продолжение вашей акции бессмысленно.— Я вам не верю. Нам нужны доказательства…— Они у меня есть. И я готов их предоставить в любую минуту. Видеозапись десантирования из военного вертолета с указанием всех бортовых номеров, времени и прочее плюс заявление самого Зелимхана Бажаева, сделанное на борту аэробуса «Ил-86», выполняющего рейс СУ-703 Москва — Мадрид. Думаю, этого достаточно?! Почему вы замолчали?— Этого не может быть…— Но это так. Поэтому прошу вас принимать решения быстро! Почему вы замолчали?— Это какая-то чушь… Этого не может быть.— Копия пленки уже ушла к военным, и, возможно, в этот момент она находится в руках генерала армии Панкратова… Плюс мы созвали пресс-конференцию, как вы того и желали, и готовы продемонстрировать пленку там всем желающим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97