— Нет, только в тех случаях, когда самолеты должны взорваться.— Вместо этого.— Что?!— Да так, ерунда… Что там у нас такого стряслось в экстремальной ситуации?— Некоторые обещания, числом до четырнадцати.— А, это… Есть выход — каждый день по небольшой экстремальной ситуации. Если ты, конечно, не против гетеросексуальных отношений. А? Как? * * * Четверг, 29 февраля Вечер
Когда самолет коснулся земли, солнце давно уже скрылось и последний день зимы закончился. Самолет отрулили на запасную полосу, к нему тут же двинулся автомобиль «Скорой помощи», мощная аэродромная пожарная машина, саперы. Чуть поодаль стоял «уазик» для конвоирования заключенных и несколько человек в форме внутренних войск, вооруженных автоматами.Подали трап. Дверь утонула в покатом боку серебристого лайнера. По согласованию с землей первым должен был покинуть самолет капитан Воронов с заключенным. Когда Игнат и Зелимхан появились на трапе, к самолету быстро подъехал еще один автомобиль. Это была черная «Волга». Внизу к трапу подошла группа автоматчиков. Было молчание. Игнат слышал, как под их ногами скрипел трап.— Постой, неизвестно, что у них на уме, — бросил Игнат Зелимхану, затем он сделал еще несколько шагов по лестнице.— Я капитан Воронов, — обратился Игнат к старшему группы. — Я лично конвоирую заключенного…Дверцы черной «Волги» открылись, и в появившейся фигуре Игнат узнал Деда.— Павел Александрович, — проговорил Игнат. Дед быстро подошел к трапу, махнул рукой автоматчикам.— С возвращением, сынок… — Он вдруг раскрыл объятия, и Игнат подумал, что это как-то странно и не похоже на всегда сдержанного Деда. — Не беспокойся, все нелепые приказы на сегодня отменены. С возвращением, Ворон. — Потом Дед посмотрел на Зелимхана. — Полковник Бажаев, Государственной Думой объявлена амнистия. Остались формальности, думаю, день-два.. Я лично обещаю вам свести этот срок к минимуму. И… спасибо. — Потом он перевел взгляд на Игната:— Пойдем, сынок, отвезу тебя домой. Много чего придется рассказать… Но уже все позади.— «Заячьи уши»? — Игнат вдруг вскинул голову и пристально посмотрел на Деда. — Это кто-то из наших? Да?— Пойдем, сынок, в машину. Тебя ждут дома. Все уже позади.— Павел Александрович, а не знаете вы. Лавренев?— Лютый? — Дед усмехнулся. — Так его называют?— Так точно, товарищ генерал.— Ну и дружки у тебя… Друг детства?— Так точно. Майор Бондаренко…— Не волнуйся, говорю же тебе, все плохое уже позади. Совсем позади. Ему оказали помощь, и сейчас, насколько я знаю, он уже готов продолжать свой благородный труд.— Он очень мне помог. Может, его труд не… он не совсем законопослушен, но эти триста человек сейчас в самолете…— Я все знаю, сынок. Предлагаешь наградить братву орденами за личное мужество? — Дед мягко улыбнулся. — Поедем, сынок. Тебя ждут дома. Все закончилось.Ворон сделал шаг за увлекающим его Дедом, потом вдруг остановился. Обернулся — автоматчики окружили Зелимхана, сейчас ему наденут наручники. День-два..Они смотрели друг на друга, ветер был холодным, сырым, совсем не таким, как в небе, когда рядом с ними двигалось огромное пылающее Солнце.— Ну, прощай, — проговорил Игнат.— Да… Прощай.Внезапно включили яркий прожектор, он ударил Ворону по глазам, ослепляя. Игнат заслонился рукой от искусственного электричества:— Зелимхан, можешь пообещать одну вещь?Майор, командующий группой автоматчиков, терпеливо ждал. Потом он посмотрел на Деда и вдруг, отступив на шаг, повесил наручники на пояс.— Смотря что. — Зелимхан чуть насторожился.— Не входи больше в самолеты в воздухе, не надо — Игнат поднял руку, указывая на небо, и улыбнулся. — Договорились?Зелимхан посмотрел по сторонам сквозь морозный и ставший искрящимся воздух, поднял голову, вздохнул и с улыбкой проговорил'— Ладно, пора.— Будь — Свет больше не слепил, и они хорошо видели друг друга — Постой.. — Игнат покопался в карманах, — держи. — Он протянул ему пачку сигарет «Кэмел». — Выходит, что наши любимые. Как ты сказал? «Верблюд»?..— Получается так. Спасибо.Раздались голоса — по трапу начали спускаться первые пассажиры большого лайнера, аэробуса «Ил-86».— Ну все, пора. Прощай.Они еще несколько мгновений смотрели друг на друга, а потом, перед тем как разойтись, вдруг одновременно шагнули вперед и крепко обнялись— Давай, братуха, Аллах даст, свидимся. Береги себя.— И ты тоже. А потом их развела ночь.Через несколько часов началась весна. Весна второго года чеченской войны.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97