». Понял?— Так, с пятого на десятое почти усек. Тяжелый случай, ничего не скажешь... Наверно, Жванецкий написал книгу? Больно уж смахивает на его юмор. Черно-белый.— Нет, не Жванецкий. Каплан и Дж. Садок. Тоже — знаменитости. Будто подсмотрели у меня какие-то отклонения...Женька не выдержал — вскочил, возмущенно замахал руками. На подобии ветряной мельницы.— Херня все это, наукообразная херня! Авторы, небось, загребли за нее миллионы баксов. Ради этого и старались. Плюнь и разотри! Лучше катайся на велике, чем симптомы выискивать... Дребанные одуванчики — вот в них контекст регрессии. Корчевать их — полный психоз, помноженный на требования Лизы. Нормальный человек на это не способен.— К чему ты так разорался?— Наверно, тоже болею, блин, всякими регрессиями.Иван чуть заметно улыбнулся.— Тогда посидим, покурим. Два психа...Спокойно покурить и пооткровенничать не получилось — помешала выглянувшая из окна Лиза. Она не обрушила на бездельников лавину упреков, не понесла их по рытвинам и ухабам обвинений — просто посмотрела. Но в этом взгляде была такая горькая обида, такое недоумение, что Женька вскочил и, поругиваясь, бросился к оставленной газонокосилке.Иван помедлил, полистал книжку, потом бережно положил ее и пошел к уже вкалывающему на полную катушку другу. Подставлять плечо.Ни Кирсанов, ни Женька не знали, что неподалеку, за горизонтом уже сгущаются тучи, громыхают грома, полыхают молнии. Правда, все это пока не касается их — нацелено на Лаврикова...
Ессентуки трудился сразу по двум направлениям. Официально — владелец престижного ресторана, он одновременно торговал... информацией. Самым дорогостоящим сейчас «товаром». Особенно, в предвыборной компании.Скажем, понадобится кандидату в депутаты, в губернаторы или — в градоначальники свалить своего конкурента: обвинить его во всех смертных грехах, желательно — мотивировано, максимально правдиво, поставщик компромата — тут как тут. Чего изволите? Обвинение в гомосексуализме, баловстве с наркотой или — неуплата налогов? Платите и получайте. С фактами и фактиками, именами свидетелей и сработанными умельцами «картиночками».Для получения этих «фактиков» Ессентуки содержал многочисленную команду так называемых агентов. Они шныряли по думским коридорам и кабинетам, просачивались в квартиры и дачи, слушали, записывали, щелкали портативными фотокамерами.Ничего опасного или предосудительного — закона, запрещаюшего подобное «предпринимательство» еще не придумано. Значит, судебное заседание ему не грозит, наказание — соответственно.Желающих приобрести компромат — пруд пруди. Готовы выложить любую сумму. Понимают, выберут на желаемую должность — окупится с лихвой.В этот день отчитывались о трофеях два наиболее добычливых «охотника» — Хорек и Китаец. Они пасли бывшего депутата и его окружение. Отставной начальник службы безопасности Лаврикова, не испытывал к нему ни злости, ни недоверия. Обычное желание покопаться в утробе недавнего босса — вдруг найдется что-нибудь полезное для «дела».Скажем, надумает Лавр выставить свою кандидатуру на пост московского «хозяина» — конкуренты немедля прибегут к торговцу потаенной информации. А у него в компьютерной памяти уже приготовлен «товар».Хорек не говорил — хрипел, поминутно хватался за горло. Китаец посмеивался.— Прокололись?Скрывать от проницательного босса — зряшная потеря времени. К тому же опасно. Все равно выдавит — с кровью, с муками. У него не заржавеет пустить в ход и раскаленные утюги, и плоскогубцы, и другие приспособления.Пришлось признаться. Заодно, в качестве оправдания, выдать некоторые сведения о личной жизни Лавра и его окроужения. Добытые у бобыля Семки и у доверчивой продавщицы магазина, с которой разоткровеничалась толстая сопостельница дружана Лавра.Сашку Мошкина Ессентуки знал давно. Какие только ему не приклеивали погонялы! И Толстяк, и Фуфло, и Косолапый — ни одна не удержалась. Тогда попробовалили — Санчо. По имени верного оруженосца Дон Кихота Ламанческого. То-бишь, Лаврикова. Прижилось.Вспомнился случай во дворце богатого смотрителя криминального общага. Тогда расшалившийся Лавр что-то крикнул, выглянув в коридор. Начальник службы безопасности посчитал этот крик призывом спасти его от неведомой опасности. Во главе группы вооруженных парней он вломился в кабинет.Наверно, Санчо посчитал появление охраны попыткой «дворцового переворота». Куда девалась медвежья неуклюжесть! Перед Ессентуки — самый настоящий тигр со стволом нацеленным в его живот. На всегда простодушном лице — оскаленная гримаса.Тогда обошлось без кровопролития.А сейчас обойдется ли? Санчо узнал о слежке, значит, обязательно сообщит о ней Лавру. А в открытую столкнуться со всемогушим, пусть даже отставным авторитетом — ни малейшего желания. Одно дело собирать компромат, совсем другое — увидеть глаза Лавра, заполненные расплавленным свинцом.— Раскололся, сявка? — обозленно спросил он у хрипящего агента. — Выложил обо мне?Хорек замотал головой. Ни словом, ни жестом, о чем говорите, босс, как можно подставить вас? Он знал, что грозит ему за «подставу». Самое малое — удавка на шею.— Молоток, дружан... А ты замочил толстяка? — с надеждой обратился Ессентуки к Китайцу. — Проломил ему черепушку?— Не получилось — увернулся, — признался узкоглазый. — Только оглушил...Облагодетельствовав агентов «премией» — по две сотни баксов каждому, Ессентуки приказал переключиться на другой «об»ект" и отпустил с миром.Зря он так разволновался — ничего страшного не произошло. Ну, пасли авторитета, ну, ковырялись в его прошлом и настоящем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68