Это не шлемоносец, отправленный в глубокий нокаут и не черномажзый со сломанной лапой. Скорей всего, парнишка, пробивший башкой стеклянную перегородку.Прыжок с лоджии. Приземился неудачно — нечистый подсунул под голову увесистую каменюку. Но сознание не потерял — на подкашивающихся ногах добрался до калитки.А появившийся в комнате Юраш, поддерживаемый истекающим кровью от порезов стеклом парнишкой, в изумлении застыл на месте. Он не был ранен — сбитый пулей большой кусок лепниы оглушил его.Мертвец испарился. Ведь он видел, как пуля попала в голову бывшему дружану! Куда же делось его бездыханное тело? Скорей всего, колдун провалился в Преисподнюю к своему хозяину — Сатане.— Цирк, блин... Запудрил мне глаза, иллюзионист дерьмовый, елки-моталки...
Выбравшись за ограду особняка, Дюбин в изнеможении опустился на землю. До машины не добраться. Ноги перестали слушаться, в голове — разноцветный хоровод.Придется ловить левака.Не пришлось! Из дома-барака, стоящего напротив особняка, вышла кокетливая дамочка, обвешанная украшениями, как новогодняя елка игрушками. Наверняка, фальшивыми. Вряд ли она живет в этой развалюхе. Скорей всего, навещала немощных родителей, отдала дань родственным чувствам и теперь торопится домой. К любимому супругу и страдающим детям.Подошла к серебристому «мерсу», щелкнула брелком.— Девушка... прошу... Мне — до Остоженки...— Ишь, чего захотел! Может быть до Луны прокатить? Я тебе не Армия Спасения!— Я заплачу, сколько скажете... Приступ... Диабет...Женщина несколько минут изучала физиономию просителя. Кажется, не врет. Бледный, покачивается, алкоголем не пахнет. Придется помочь мужику. Появится воможность разрекламировать перед подругами свое милосердие.— Ну, ежели приступ... Ладно, садись. Только без фокусов. — она демонстративно придвинула тяжелую монтировку, продемонстрировала газовый балончик. Я, дескать, во всеоружии. — Остоженка большая — куда тебе?— Не бзди! Фокус уже был, больше не состоится... Там на Остоженке — японо-китайский ресторан...— Какой именно? Их сейчас развелось, японо-китайских — не перепробовать. Не Москва — Гинза или Шанхай... Почему молчишь?Дюбин ничего не слышал — провалился в черную пропасть...Вот тебе и фокус? Найдут труп в ее машине — не отбрешешься.Дамочка довезла его до развалин кирпичного завода, вытолкнула из салона, за ноги отволокла к ближайшей яме, столкнула в нее.Серебристый «мерс» презрительно фыркнул и выкатился на асфальтированную дорогу...
Очнулся Дюбин в какой-то ямине. Над головой прохудившееся перекрытие, в его центре — небольшое овальной формы отверстие. В него и сбросила обеспамятившего «пассажира» бой-баба. Наверно, решила: сдох.Вообще-то, ее можно понять. Из больницы тут же звякнут в ментовскую, сыскари забегают и, в конце концов, выйдут на водительницу, доставившую медикам полутруп. Начнутся допросы, очные ставки, версии и подверсии. Кому это понравится?Снова закрыв глаза, Дюбин «прослушал», окружающую его реальность. Едва слышные шорохи, невнятные голоса. Значит, он не один. Рука скользнула под куртку нащупала рукоятку «вальтера», коснулась пружинного ножа. Если его сторожат шестерки вонючего тренера, он так просто им не дастся, прихватит с собой в ад хотя бы одного качка.Проверив «вооружение», пострадавший перекатился на другой бок, выбросив вперед руку с пистолетом.Трое бомжей с интересом оглядывали ожившего мертвеца. Будто иузейный экспонат.— Чего надо? — спросил он. — Я что, в раю? Так вы на ангелов как-то непохожи, скорее — на чертей.Старший бомж, попыхивая трубкой-носогрейкой, спокойно, без напряга, резонно заметил:— Ты меня спрашиваешь? Я сам хочу поинтересоваться, что тебе понадобилось в нашем доме?Убрав пистолет, Дюбин провел ладонью по ноющей голове. Рана, если она и была, вроде затянулась, кровь не течет. Череп цел. Крепко же его сшили в швейцарской клинике! Камень, к которому он приложился, наверно, рассыпался от удара, а на башке — ни одной шишки или ссадины. Только легкое головокружение.— Мне пожевать бы, — попросил он.Второй бомж засмеялся. Не обидчиво, с добродушным юморком.— Ха! Занимательное желание! С такого бодуна мало кто страдает голодом. Рассольчику просят или чего кисленького.Решили — перебравший алкаш? Какая разница, пусть будет алкащ!— А вот мне хоть что-нибудь в топку бросить! — Дюбин выразительно провел ладогью по зппавшеиу животу. — С самого утра — ни маковой росинки, ни куска хлеба.Он не притворялся — действительно чувствовал сосущий голод. Ничего удивительного — знакомая реакция организма на недавнюю стрессовую ситуацию.— Ну, этого добра здесь навалом. Бифштексы-ромштексы нам не по зубам и не по карману, а вот хлеб-соль имеется. Козьего молока хочешь? Дергун, расстарайся! — не ожидая согласия свалившегося им на голову чужака, попросил-приказал пожилой бомж.Молодой парнишка, не старше шестнадцати, кивнул и побежал к козе, привязанной у полуобвалившейся стены. В солдатский котелок забили из вымени струйки.Не прошло и пяти минут, как голодный киллер, со вкусом жевал черствую горбушку, запивая ее парным молоком.— Гляди-ка, оголодал мужик, — посочувствовал старший... Или — пахан? — Дергун, смотайся за добавкой. ..Ты, мужик, ежели всерьез сюда, учти: у нас правила приема новичков не дешевые.Дюбин пошарил по карманам куртки. Пусто! Ну, шлюшонка, попадешься — руки с ногами перевяжу, на фуфелях сыграю фугу Баха!— Нетути бумажничка, да? На нас не греши, мы тебя нашли уже ощипанным и выпотрошенным. Сразу проверили карманы... Ну, чтоб личность установить, может с родными связаться...— Связаться, говоришь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68