По вагону плывет густой, грязный мат.
В противоположном конце, подальше от веселой компании, устроились две бабуси с корзинками, закрытыми марлей. По другую сторону прохода — немолодая женщина с шаловливым пацаном на руках. Рядом с ней — бородатый старик. Тихо разговаривают. Посредине вагона — крепкий седоголовый мужчина с развернутой газетой. Внимательно читает, при особенно вычурных матерках выпивох досадливо морщится. Но не пытается усовестить матерщиников, видимо, знает — бесполезно.
— Карпуша, может быть, перейдем в другой вагон?
Сказано не с испугом — просто интересно, как отреагирует сын. Семенко, конечно бы, воспротивился, он был такой — бесстрашный.
— Ничего ужасного, мама. Ребята решили порезвиться, каждый волен отдыхать по своему.
Клавдия удовлетворенно кивнула и первая пошла по проходу. Устроились Видовы неподалеку от картежников. Будто бросили им вызов. Между ними и теплой компанией — один только седоголовый. Карпу показалось, что тот бросил на новых соседей оценивающий взгляд, скупо улыбнулся и снова загородился газетным листом.
Паровоз несколько раз прогудел и тронул с места короткий состав пригородного поезда. В окне побежали, быстро меняя друг лруга, красочные картинки полей, перелесков, речек, деревушек. Будто включили кинопроектор.
Парням надоели карты, запас самогона, прихваченный в дорогу, иссяк. Захотелось более интересного времяпровождения, одолела скука.
Широкоплечий верзила оглядел вагон, безразличным взглядом прошелся по бабусям, старику с женщиной, осмотрел седоголового. Наверно, ни один из них не привлек особого внимания. А вот пожилая женщина и подросток почему-то явно его заинтересовали.
Пошептавшись с друзьями, он поднялся и, прокачиваясь, направился к Видовым. Придерживаясь за спинку скамьи, остановился в проходе, скривил мокрый, губастый рот.
— Кореш, позычь филки на пузырь, — неожиданно тонким голосом попросил он. — Понимаешь, водка закончилась, а выпить еще охота. Не сумлевайся, завтра возверну должок, за мной не пропадет.
Дружный хриплый хохот наглядно продемонстрировал, что никакого возврата долга ожидать не приходится.
Карп скупым не был. Мог отдать нищему попрошайке последнюю рублевку, стипендию вручал матери, оставляя себя только на проезд в институт. Но издевательский гогот выпивох и наглое выражение лица верзилы обозлили его.
— Работать нужно, а не бездельничать. Тогда и милостыню просить не будете.
Упоминание о милостыне взбесило «просителя». Большой, мозолистый кулак с силой ударил в лицо подростку, но в лицо не попал — прошел в нескольких сантиметрах. Карп никогда не учился на курсах восточных единоборств, не учавствовал в драках сверстников — завидная реакция пришла к нему невесть откуда, скорей всего — от отца.
Нападающий не удержался на ногах — навалился на Клавдию. Та непроизвольно охнула, попыталась оттолкнуть парня, но разве под силу слабой женщине справиться с таким верзилой?
Помог Карп. Резкий удар в подбородок отбросил пьянчугу в проход, второй
— ребром ладони по шее — заставил захлебнуться.
— Гляди-кось, наших бьют! — заорали друзья верзилы. — Лупи фрайера, братва!
Толкаясь в проходе, мешая друг другу, пьяная орава двинулась на Карпа, размахивая кулаками и поливая его злым матом. Поверженный главарь, наконец, поднялся с пола, потирая шею, отодвинулся в сторону, освобождая дорогу «свежим силам». Похоже, он не испытывал особого желания вторично нарываться на болезненные удары Видова.
Седоголовый отложил газету, но со скамьи не поднялся — с интересом следил за развитием событий. А вот обе бабки, старик и женщина с ребенком поспешно выбрались в тамбур.
Оберегая мать, Карп выскочил в проход. Подпрыгнул и встретил первого противника ударом ногой в грудь. Падая, тот свалил узкоплечего приятеля. Третий не успел прийти на помощь опозоренным корешам — седоголовый резко ударил концом ботинка ему по колену. От резкой боли тот вскрикнул и рухнул на скамью.
Мужчина выбрался в проход и встал рялом с Карпом.
— Молодец, парень! Таких мордоворотов словами учить — зряшный труд. Кулаками нужно… Правильно, молодец! — одобрил он, когда Карп припечатал ожившему первому парню под вздох. — Толково действуешь, с умом!
Трудно сказать, кто одержал бы победу в вагонной схватке. У обозленных выпивох в руках появились ножи и кастеты. Немного отрезвев они изменили тактику — двое продолжила наседать в проходе, трое, прыгая через спинки скамей, пытались зайти с тыла. Положение спасли два милиционера. Скорей всего их вызвал догадливый старикан.
— Линяй, братва — лягавые!
Прихрамывая, держась руками за ушибленные места, толкая друг друга, пьяная компания убралась через тамбур в соседний вагон. Один милиционер побежал за ними, второй подошел к победителям.
— На лицо нарушение общественного порядка, — козырнув, сухим голосом пред"явил он обвинение. — Прошу — документы.
Карп хотел было достать из кармана пиджака паспорт, но седоголовый повелительным жестом остановил его. Показал стражу порядка краснокожую книжку. Тот внимательно прочитал, сверил наклеенную фотокарточку с оригиналом. Почтительно взял под козырек.
— Извините, товарищ капитан. Порядок есть порядок.
— Понимаю. Ничего страшного. Вы правильно поступили.
Ободренный похвалой сержант расплылся в довольной улыбке.
— Хулиганствует молодежь, вот и приходится… Хорошо, мы во время подоспели…
— Не обольщайтесь, сержант, мы и без вашей помощи справились бы. Тем более, с таким помощником.
Капитан поощрительно потрепал Карпа по плечу. Тот отодвинулся терпеть не мог фамильярности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151