— Зачем? Что бы изменило ваше присутствие? Кроме того, неожиданное появление единственного больного среди оперативников мигом бы вас расшифровало… Нам ни к чему второй труп.
И снова Николай прав! Да, ты явно устарел, многоопытный сыщик Вербилин, лежи в постели да лечи ноющее бедро, вместо того, чтобы заниматься серьезным делом.
— Версии?
— Пока — единственная. Кто-то подслушал наш с Павлом разговор по телефону и понял, что из себя представляет подпрыгивающий весельчак… Но я трижды прослушал запись беседы — ни единой зацепки, ни одного огреха… Что нашли убийцы опасного для себя — не могу понять.
— Запись с собой?
Гошев молча вытащил из кармана коробочку портативного магнитофона.
— Наизусть заучил… Послушайте, может быть, подскажете…
«Подскажете» прозвучало, оскорбительной насмешкой. Дескать, если уж я не нашел криминала, что может отыскать отставной сыщик, даже если он генерал?
Но я не обиделся. На правду обижаться — глупо. В гибели, глупейшей гибели Павлика генерал Вербилин повинен не меньше Гошева. Если не больше. Больница превратилась в осиное гнездо, и я просто обязан был предвидеть ответный ход преступников, их реакцию на витающую в отделении опасность.
— Включай запись.
Гошев подчинился жесткому приказанию, щелкнув кнопкой магнитофона:
— Здравствуй, Коля!
— Здравствуй, Паша. Какие новости?
— Особых нет. Дядя чувствует себя неплохо. Королева Марго все так же липнет к мужикам. Я тоже не обойден ее вниманием… Вот и сейчас неподалеку, дышит во всю свою могучую грудь. Надо бы поглядеть, что в ней делается, да, боюсь, не под силу это больному человеку…
— Как твое здоровье? Что говорят врачи?
— Здоровье ухудшается. Доктора прямо не говорят, но сам чувствую — болезнь опасная, возможны осложнения.
— Может быть — в санаторий? Путевку достанем, оплатим…
— Можно и в санаторий. Но лучше продолжить больничный курс, авось обойдется. А уж после укроюсь на дачке, побалдею на свежем воздухе, отвлекусь. В больнице это сделать трудно. Все пристают с расспросами да советами. Это раздражает. Мой сосед, банкир, ходит в больничных шароварах и в спортивной куртке — представляешь, сочетание? Дружит со мною, даже в туалет меня одного не отпускает…
— Интересный тип. Фамилию знаешь? Хорошо бы и мне познакомиться. Никогда не водил дружбы с банкирами…
— Отрекомендовался Никитой. Дескать, для дружеского общения достаточно одного имени. Приезжай — познакомлю…
— Я очень взволнован состоянием твоего здоровья. Посоветуюсь с дядей. Скорее всего, в ближайшие дни заберем тебя из больницы, перевезем… на дачу… Будь здрав, следи за собой, думаю, завтра повидаемся…
Многозначительная беседа! Не думал, что Гошев настолько наивен…
— Текстовая запись имеется?
Николай молча положил передо мной многострадальный блокнот, развернул, прижал ручкой. Почерк четкий, без помарок и исправлений, буквы — с характерным наклоном…
— Василий старался?
— Он… Ну, и глаз же у вас, товарищ… Семен Семенович, все помните. В управлении — несколько десятков офицеров в разных званиях, а все они заложены в вашу память. Будто в компьютер…
Я пропустил ядреный комплимент мимо ушей. Источник понятен — Николай пытается приободрить провинившегося генерала.
— Первоклашка легко вычислит по этой беседе, кто разговаривал и, главное, о чем… Посуди сам. Дядя — имеется в виду кто-то стоящий выше, наставник, по меньшей мере— общий знакомый. Первая зацепка. Если работают сыщики, значит, речь идет еще об одном агенте. Если не они — почему не назвать дядю по имени? Скажем, дядя Петя чувствует себя… и так далее. Дядя Федя дышит на ладан… Согласен?
Гошев подавленно моргнул. А куда ему деваться — оценка, как любят выражаться преферансисты, «неубиенная».
— Пошли дальше. Могучая грудь Нефедовой и то, что за ней спрятано — неуклюжий намек на пособницу бандитов. Невооруженным глазом видно. Тем более, что нужно «покопаться»… В дословном переводе: крутится здесь вокруг меня чертова баба, что хочет наковырять — неизвестно. Постараюсь выяснить.
Николай помалкивал. Шея налилась, превратилась в нечто похожее на удлиненный коридор. Я понимаю, что мои доказательства для него — пощечины, но не унимаюсь. Подобная учеба ни одному сыщику еще не шла во вред.
— Чувствую — доходит, начинаешь понимать допущенные и тобой, и покойным Павликом ошибки… Итак, продолжим. Сразу после упоминания о могучей груди наводчицы — упоминания об ухудшении здоровья, возможности рецидивов… Легко расшифровывается: нахожусь под подозрением, положение опасное… И последнее, завершающее картину. Путевку в санаторий достанем. Не «достану» — «достанем». Значит, сделает это не отдельный человек — организация… Конечно, можно подумать о семье, друзьях, но напрашивается и иное толкование.
— Преступники не настолько сведущи в подобных делах, — пробормотал окончательно растерявшийся Гошев, — чтобы истолковать разговор так, как это делаете вы…
— Загнул, милый сыщик. Принижать способности противника — верный способ запрограммировать собственное поражение. Старая, истертая до дыр, истина… Воры в законе — толковые, энергичные и волевые люди. Иначе их бы не избрали на столь высокий «пост». Согласен?
Все время я спрашивал согласия, будто врач, оперирующий под местным наркозом тяжело больного человека. На мой взгляд, Николай действительно «заболел» самомнением. Вот и приходится применять все методы — от легких уколов до оперативного вмешательства.
Гошев не отвечал, но я и без ответов знал — соглашается. Парень толковый, не может не понимать моей правоты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49