Майор иронически усмехнулся, Варлаам, сын соседа, парнишка лет шестнадцати. Его самого защищать нужно. И все же — мужик. Крепкий, ловкий.
— Ладно, возьми хотя бы Варлама, все — живая душа… Когда выедешь? — рассеянно спросил Салов, смирившись с опасной затеей жены. — Надеюсь, не на ночь глядя?
— Рано утром. Когда возвращусь — не могу сказать. Возможно, придется ещё раз потолковать с местными мужиками… Не вздумай, Сема, посылать за мной своих топтунов — обижусь…
Салов знал, чем обернется ему обида жены — спать придется на утлой кушетке, стоящей в спальне, завтракать-ужинать в одиночестве. Поэтому он отбросил мысль проследить за передвижениями Стеллы, не послал вслед за ней оперативников…
На полдороге к Сидоровке в таежной глухомани — небольшая проплешина. Ее окружает сплошная стена кедров и осин. Понизу щетинится кустарник. В центре — несколько заблудивщихся березок.
Наверно, это место имел в виду Петя, решила Салова, останавливая унылую кобыленку. Дальше пойдут сплошные заросли — там легко разминуться. Она спешилась, разминаясь, прошлась по полянке. Редко приходится бывать на природе — в основном, сидит за письменным столом, перебирая осточертевшие бумаги.
Где же Петя, почему опаздывает? Наверно, притаился в зарослях и высматривает: одна приехала любовница или с сопровождающими?… Ах, вот он где спрятался!
Раздвинулись кусты и появился улыбающийся Васин.
Начисто позабыв обо всем, женщина бросилась ему на грудь, приникла всем телом.
— Здравствуй, милый мой человек, — прерывисто произнесла она, подставив полураскрытые губы. — Как же долго мы с тобой не виделись… Я уже успела позабыть о твоем существовании…
— Сейчас напомню, — все ещё улыбаясь, пообещал Васин. — Так напомню, что никогда не забудешь.
Минут десять они простояли, приникнув друг к другу. Она — закрыв в истоме глаза, он — пытливо оглядывая заросли, окружающие проплешину.
— Так и будем стоять? — с обидой спросила Стелла. — Постоим, постоим и — раз»едемся?
— Нет, дорогая, не раз»едемся… Верстах в десяти, вон за той сопкой — охотничья избушка одного моего приятеля… Поехали?
— Да, да, и — поскорей, — загорелась Стелла. — Небось, истопить придется — холодрыга…
— Все сделано, господин старший лейтенант, — пошутил Васин, выводя из зарослей оседланного коня. — Печка аж раскалилась, стол накрыт, постель застлана…
Ехали не торопясь. Будь воля Саловой — пустила бы лошаденку в галоп, заставила бы её вспомнить резвую молодость. Удерживала неторопливость Васина, его напускное равнодушие, в которое она не верила. Не может быть равнодушным мужчина, зная какие ласки его ожидают — это противоестественно.
Ей грезилась деревенская горница, увешанные коврами стены, застланный толстым паласом пол. На столе — изысканная закуска, игристое вино. Раскрыта белоснежная постель с пышно взбитыми пуховыми подушками…
Действительность оказалась не такой сказочной. Бревенчатые стены, покрытые копотью, на полу — толстый неопрятный войлок, стол застелен газетами, вместо кровати — дощатая лежанка, покрытая шубой…
— Раздевайся. — предложил Васин, привязав лошадей и сбросив у порога кирзовые сапоги. — Что, не нравится? К сожалению, ничего лучшего предложить не могу…
— Рядом — ты, большего мне не надо, — схитрила женщина, разочарованно вздыхая. — Зато — теплынь…
Раздеваться она не торопилась — хотела, чтобы её раздел Петя. Как всегда, ласково, едва прикасаясь ловкими пальцами к подрагивающему женскому телу.
Васин понял её. Подошел, снял куртку, отыскивая на юбке молнию, провел ладонями по талии и бедрам. Больше Стелла ничего не помнит. Откуда-то из глубины сознания поднялась жаркая волна мутного тумана, заволокла голову, сжала сердце…
… Обессиленные они лежали на колючей шубе. Поросшая черными волосами, мускулистая грудь Васина мерно вздымалась и опадала. На подобии морского прибоя. И эти движения, по непонятной причине, волновали женщину, пробуждали новое желание.
— Что нового у вас в уголовке? — неожиданно полюбопытствовал Пудель. — Сколько преступлений раскрыто, какие «повешены на гвоздик»?
Ей бы насторожиться, но могучая мужская грудь мешала сосредоточиться, вызывала совсем другие мысли. Стелла повернулась на бок, принялась разглаживать заросли волос.
— Почему не отвечаешь? — прикрикнул Васин, отведя от груди ласкающую руку женщины. — О чем думаешь?
— О тебе, конечно, и… о себе… У нас все то же… Преступлений с каждым днем все больше и больше, — нехотя ответила Салова. — Сейчас работаем по странному убийству в Настасьином распадке…
— В Настасьином? — деланно удивился Васин. — Это же совсем рядом… Кто кого убил?
Стелла упрямо возвратила ладонь на мужскую грудь.
— Погибли двое охотников — отец с сыном — и какой-то незнакомый местным жителям парень…
Все понятно, значит, боевик убит, можно не беспокоиться. Но странный интерес подталкиовал Васина к продолжению разговора.
— И что же удалось раскопать?
Стелла не ответила. Почти задыхаясь от охватившего её желания, она приникла всем телом к Пете, прикусила острыми зубками мочку его уха. Дрожащая рука покинула вздымающуюся мужскую грудь, медленно поползла вниз… Ага, Петенька вовсе не холоден, как пытается показать подруге!
— Погоди, Стеллочка, не торопись, успеем наиграться.
Васин ласково взял руку женщины, снял её с полюбившегося места, положил себе на плечо.
— Ну, если тебе не хочется — изволь… Просто полежим… В прошлый раз ты говорил, что носишь кличку Пудель, — Стелла говорила отрешенно, лишь бы занять свободное от ласк время, — Странная кличка…
Васин усмехнулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115