Конечно, не полностью — выборочно. О моих версиях, естественно, — ни слова.— Да, попали вы в переделку, — задумчиво прокомментировал дежурный, но я чувствовал — он не поверил ни одному слову. — К сожалению, помочь не могу. Начальство разбрелось по домам… Придется — заявление, — упрямо гнул он свою линию… Вообще-то, рискну позвонить начальнику домой, если, конечное дело, он не на даче. Проконсультируюсь…Опытный попался служака! Речь не только о «консультации» — сержант зафиксиует бдительность и служебное рвение. Бог с ним, пусть фиксирует. Для меня главное — найти Ваютина.Разговор с начальством — явно в мою пользу. Сержант не просто покраснел — побагровел, выслушивая, видимо, не лестные определения раз»яренного начальника. Мемекал, пытаясь оправдаться, прятал от меня глаза.Кажется, в местной милиции сидят не одни дуроломы, зацикленные на подозрительности и инструкциях. Есть и доброжелательные понимающие люди.После полученной выволочки дежурный развил бурную деятельность. В результате, я узнал о том, что старший лейтенант Ваютин, по причине малого звания и незначительного служебного положения, домашнего телефона не имеет. Посему просителю следует с утра появиться в уголовном розыске, где тамошний дежурный примет окончательное решение.В заключении сержант вручил мне адрес пятигорского уголовного розыска. Сопроводив вручение благожелательной улыбкой и негодующим взглядом. Как не говори, а он из-за меня получил от начальства выговор. Такое не прощается.Утра ожидать я не стал — терпеть не могу откладывать запланированное и расписанное. К тому же, время идет, а срок моего пребывания в Пятигорске ограничен путевкой. Минут через сорок я вошел в приемную местного угрозыска.Дежурил молоденький парнишка с ярким румянцем на пухлых щеках и приклеенной, казалось, на всю жизнь младенческой улыбкой.— Коллега! — обрадовался он. — Здорово! Удачно нарисовались — Витюня ещё ковыряется в бумажках. Сейчас порадую.Понимающий пацан! Не то, что дебил мз отделения милиции. Даже паспорта или удостоверения не потребовал — на слово поверил. Пусть нас не жалуют, пусть обзывают ментами, мышиными тузами, сыскарями, но все же в органах есть стоящие люди! И их — большинство!Ожидая появление Ваютина, я расхаживал по дежурке и гордился далеко не престижной своей профессией. Будто сам себе пел хвалебные гимны.Витька, небольшого росточка, полный, округлый, чем-то похожий на покойного Крымова, скатился по лестнице. Увидев меня, расплылся в радостной улыбке.— Славка, чертушка! Откуда свалился в наш город? Неужто перевели?— Нет, не перевели, — обнимая Ваютина за плечи и дружески похлопывая по жирной спине, отверг я его надежду на подсталенное плечо помощи. — Не надейся. Просто получил отпуск…— Впервые слышу, что в наших «монастырях» дают отпуска! Вот это новость! Завтра же напишу рапортягу и поеду на пляж греть старые кости… А ты, значит, решил потратить драгоценный отпуск для встречи со старым другом? Молоток, Славка, какой же ты молоток, — окончательно расчуствовался Ваютин, вот-вот прослезится,Вообще-то, раньше сентиментальностью он страдал, наверно, нелегкая житуха изрядно подточила нервишки сыскаря.— Не надейся, Витюня, не придумывай. Жирно будет тратить отпуск для встреч с друзьями. Приехал я по путевке в один из ваших санаториев. Лечить героические раны, полученные на ниве борьбы с преступностью, — продекламировал я тоном партийного руководителя большевистского прошлого. — Орденов не дождешься, так хоть подлечиться на халяву.Улыбка сползла с лица Ваютина. Обиженно поморгал. Наверно, задели парня едкие мои замечания. Но долго обижаться Ваютин не умел — отходил буквально через несколько минут.— Шутишь? — с надеждой спросил он и повторил уже без вопросительного знака. — Конечно шутишь!— Шучу, — с улыбкой ответил я. Будто подоженный моей улыбочкой, Витюня засиял в полную силу. — Ты уж извини, люблю подшучивать…— Ладно, ладно! — извиняюще замахал Ваютин обеими руками. — Посиди с Петровым, потренируй бойкий язык, а я в темпе соберу бумажки-промокашки. Поедем ко мне домой. Бутылочка всегда на-готове, закуску жена быстро соберет… Побалдеем, раслабимся…Витюня взлетел по лестнице на второй этаж с такой же скоостью, как и спускался.Пока он собирал свои бумажки-промокашки я молча разгуливал по комнате. Петров нетерпеливо смотрел на меня, ожидая обещанного «чесания языком». Но трепаться с дежурным у меня не было ни малейшего желания. Невольно вспомнил об обещанном Витюней ужине, который компенсирует пропущенный санаторный. Сразу желудок взбунтовался, требуя немедленного заполнения пустующего об»ема.Потерпи, родной, помолчи, милый, мысленно уговаривал я его, Ваютинская жинка не подведет, судя по восторженным откликам мужа, она хозяйка на все сто с гаком… 23 Ожидания оправдались. Марийка столько выставила на стол салатов и винегретов, столько нарезала сыра и колбасы, что при виде этого великолепия слюна потекла, как ручей весной.Смотрел я на хлопотунью и завидовал Ваютину. Мне бы такую женушку — живи и радуйся. Пожалуй, впервые я ощутил одиночество. Светлана — не та женщина, которая мне нужна.После ужина, дождавшись, когда хозяйка уберет вымытую посуду и наведет порядок на кухне, мы расположились для задушевной беседы. Марийка ушла в комнату, где немедленно забортал включенный на половину мощности телевизор. Потрепались о прежней жизни, вспомнили товарищей по угрозыску — погибших и живых, выпили ещё по чарочке, послали следом по второй.Сразу переходить к делу я считал нетактичным, переход от застольной беседы к деловому разговору должен быть плавным и осторожным,— Хватит притворяться, — неожиданно нарушил задуманную «плавность» хозяин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57