Интересная философия, особенно, в применении к преступному миру…
В чем же провинился бывший старшина-десантник, чтобы его карать смертью?
Не спровадил на тот свет сторожа с автостоянки? Глупо, не всегда получается, как задумано, разве мало проколов у Лягаша? Неудвшийся наезд на банк чего стоит. Не в смысле «стоимости» убитых и повязанных пехотинцев — сейчас их предостаточно, свистни — сбегутся, выстроятся в очередь: выбирай, заседлывай, только плати побольше. По словам Кучерявого, Лягаш упустил много лимонов, ночующих тогда в банковском хранилище.
Кравчук же прокололся на мелочевке — не с»умел замочить дерьмового сторожа. Того самого, который во время схватки не воспользовался беззащитным положением оглушенного киллера, подарил ему жизнь и позже стал друханом…
Глухой так резко остановился посредине тротуара, что дородная дама влипла в его спину.
Нет, Лягаш не за это собирается замочить верную шестерку, не настолько он глуп. Да и откуда ему стали известны редкие телефонные звонки на автостоянку? Скорей всего, кто-то выследил Глухого во время первого и единственного свидания с Пахомовым.
На территории ВДНХ расположена уйма закусочных, бистро, кафе. Одни прячутся среди камков, другие выставляют столики на границы аллей и проездов. Раньше, в дореформенные времена, не найти свободных мест — закусывают, утоляют жажду, просто беседуют, выставив в центре стола бутылку минеральной. Сейчас — пустота. Конечно, не в полном смысле — часть столиков занята посетителями: парнями и девушками, бизнесменами и обычными гуляющими из числа среднего класса — просто отсутствуют очереди.
Глухой пришел за полчаса до оговоренного времени. Будто одинокий волк, принюхивался к обстановке: нет ли замаскированных сыскарей, не приготовлена ли засада? Волка не только выручают ноги — спасает обостренный нюх.
Пять столиков, к каждому придвинуто по четыре легких стульчика. За одним — два парня. Как водится, поддатые. За другим — четыре девчонки. Либо вышедшие на дневной промысел проститутки, либо удравшие из-под родительского надзора «маменькины дочки». В меру намазанные и накрашенные, в легких кофточках и в коротеньких юбчонках, скрывающих самое-самое…
Остальные столики пустуют.
Глухой выбрал тот, который подальше от аллеи, по соседству с разросшимися, почему-то обойденными дотошными садовниками, кустами. Еще раз придирчиво оглядел не только закусочную, но и прилегающее к ней пространство. Кажется, спокойно, опасности не предвидится. Парни разве только не уткнулись носами в тарелки, ничего не видят и не слышат. Девчонки трещат безустали, хихикают, бросают призывные взгляды на прогуливающихся мужиков.
Все чисто.
Настроение у парня прямо скажем не из уверенных. Зачем только он согласился на встречу с малознакомым человеком, который, как заверял Лягаш, если и не мент, то завербованный ментами — наверняка. Из-за того, что сторож автостоянки не замочил его, хотя имел все права это сделать? Странное, если не сказать больше, милосердие, странное и необ»яснимое!
Не привык Глухой к подобному — в банде Лягаша укоренилась жестокость, непримиримость: побежденный обязательно должен умереть. Это диктуется волчьими законами преступного мира. А сторож парализовал обе руки противника, оглушил его и… отпустил…
Необычное поведение человека, приговоренного Лягашем к смерти, так повлияло на Глухого, что он, если и не полностью поверил Пахолмову, то испытывает к нему нечто вроде уважения. Отсюда и телефонные сообщения о планах босса, и согласие на непосредственный контакт. Будто в непроглядной темноте появился маленький, едва заметный луч света — надежда на другую жизнь, без убийств, пыток, грабежей, взаимного недоверия и злобы. Для этого нужна самая малость: вычеркнуть черный кусок существования, возвратиться в облик старшины морской пехоты и… довериться малознакомому человеку — менту либо ментовскому пособнику…
Пахомов появился без пяти четыре. В белой рубашке, заправленной в джинсы молодежного покроя, в голубой ветровке. Веселый, довольный. Присел к столу, безразличным взглядом оглядел девичью компанию и двух озабочнных своими проблемами молодых мужиков.
Николай чем-то напоминал лягашской шестерке командира батальона десантного полка, в котором старшина проходил службу. Тот тоже всегда улыбался, словно ежедневно выигрывал в лотерею по машине. За легкость характера, мягкость и честность солдаты не просто уважали — боготворили своего командира.
— Здорово, друг.
— Дружан? Здорово, коли не шутишь. Зачем звал?
Не отвечая, капитан прошел к буфету, возвратился с подносом, на котором — две бутылки пива и пакет с сушками. Микроскопическое угощение, но и оно смягчила напряженность Глухого.
— Спасибо за подсказку. Но твой дерьмовый босс снова выскользнул.
Для Глухого — не новость. Непосредственно с Лягашем он не контактировал, не тот уровень — сведения доставлял один дружан, которого главарь приблизил к себе, готовил на роль «фельдшера», вместо Корня.
— Что ещё нужно?
Пахомов задумался. Полностью довериться бандиту опасно — подставишь не только себя, но и остальных боевиков, но без задуманного не обойтись. В интересах дела, которому все они служат.
— Я дежурю через три дня на четвертый. Сутки. Вдруг у тебя возникнет необходимость срочно связаться в дни отдыха… Запомни номер домашнего телефона.
Николай медленно, отделяя цифру от цифры паузами, продиктовал номер. Глухой наморщил лоб, прикрыл глаза — запомнил.
— Что интересует?
— В первую очередь — Лягаш. Адреса его «нор» в городе и в области, время, которое он собирается там проводить… Пожалуй, все… Сделаешь — считай расплатился…
Напоминать о подаренной убийце жизни — до тошноты противно, но этого не избежать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107