Приободрившись, «пассажир» решил пообщаться с возчиком, вызнать у того историю знакомства с Лягашом. Заодно просветиться в части лесного житья-бытья. Придется ещё раз затаиться от сыскарей — не найти лучшего места. Лягаш тоже не вечен, наступит время, когда его не станет, и верный телохранитель организует свое собственное «дело». Тогда и пригодится тесное знакомство с лесником.
К тому же разговорчивого парня напрочь измучило молчание.
— Зверье здесь водится? — не выдержал он. — Которое людей пожирает. Слыхал, а вот толком не знаю.
— Есть.
— На нас не нападет?
— Всяко случается.
— А мы без оружия, — вспомнил телохранитель оставленный по приказанию босса пистолет и содрогнулся. — Хоть бы ружье захватили…
Лесник не ответил. Зачем зря сотрясать Божий воздух, говорить ни о чем? Хочется парню болтать — пусть трепется на здоровье, трудится языком, коли руками непривычен. И он снова замычал нечто похожее на тоскливое песнопение.
Несколько минут Кариес молчал, пугливо оглядывая густой кустарник, деревья-подростки, могучие дубы да осины.
— Моего хозяина давно знаете? — подкинул он основную тему, авось, лесник раскочегарится.
— Давно.
— Небось, на одной зоне парились?
— Было.
Дерьмо лесное, муть болотная, чурка с глазами, ругался про себя обозленный телохранитель. Половину языка откусил, что ли, падла?
Так и не удалось расколоть молчуна.
Вдали завиднелись пристанционные постройки. Лесник зачмокал, махнул поощрительно кнутом над спиной ленивой кобылки.
Только в последний момент, когда Кариес бодро спрыгнул с телеги, снял с неё небольшой чемодан и протянул руку леснику, тот будто ожил.
— Еще раз полезешь к моей бабе — пришибу…
И подхлестнул ленивую кобылку.
Невысокий, плотно сколоченный Фомка встретил посланца Лягаша без особой приветливости. В отсутствии босса он успел привыкнуть к своему новому положению, появление Кариеса — нечто вроде зажженного бикфордова шнура, подведенного к взрывному устройству. Добежит шипучий огонек до конца и превратится Фомка в обычную шестерку.
А ему ох как не хотелось терять положение главаря. Гордо задрав интеллигентную голову, посверкивая дорогостоящими, в золотой оправе очками, он распоряжался в доверенной его руководству «фирме», как император повелевает бесправными слугами.
Профессорский сынок дорожил своим «местом», ибо завоевал доверие Лягаша нелегким и, главное, опасным трудом. Недоверчивый босс испытывал нового «помощника» и на пытках, и на крови, и на грабежах; подсылал к нему, якобы, ментовских рыбаков с «деловыми» предложениями; подсовывал продажных шлюх, получивших задание разговорить «клиента», заставить его расслабиться.
И вот после такой адской карусели вернуться к тому, с чего начинал воровскую жизнь? Лучше покориться отцу с матерью, снова занять отдельную комнату в обширной родительской квартире, заняться изучением треклятых наук.
При одном воспоминании о прежнем скучном существовании Фомка внутренне задрожал. Разве можно сравнить ту тусклую житуху с развеселыми днями всемогущего главаря банды? С пирушками, доступными женщинами, дрожащими перед тобой заложниками, потоками драгоценностей, баксов, разной аудио-видеотехники. С послушными шестерками, внимающими каждому слову всемогущего босса.
Вообще-то, он возмущался, радовался, тревожился и надеялся только внутренне. Внешне — деловой парень в очках, при бородке и усиках, без эмоций. Который и баксами одарит за достигнутый успех и на смерть осудит. Рассуждать рядом с ним вслух — опасно, возражать — тем более.
Точная копия — Лягаш. Только без наркотиков и с молодой мужской потенцией…
— Лярву добуду. Хоть с высшим медицинским образованием, хоть со средним. Этого добра хватает. Завтра же займусь…
— Босс велел — фигуристую и игривую, — добавил собственные требования хитрый телохранитель. — Чтобы везде играло: и сверху, и снизу…
— Сделаю, — насмешливо улыбнулся Фомка. — А вот сразу замочить троих не получится. С кого начнем?
Кариес для вида задумался. По его мнению, настоящий авторитет никогда своих решений сразу не выдает — думает, прикидывает. К тому же, имеются и веские причины для раздумий.
Зря поспешил он пообещать боссу лично самому расправиться с Наташкой. Вначале позабавиться, распнуть её, как римляне распнули Христа, испробовать свежатинку, а уж потом — ножик в девичью шейку. Туда, где бьется жилка. Но сейчас вспомнилась подпрыгнувшая девица, сильный удар обеими ножками в грудь — до сих пор побаливает, как вспомнится.
Кариес панически боялся боли, а при одной мысли о неизбежной смерти его прямо карежило.
— Пока последим за всеми. Озадачь шестерок — пусть пасут и докладывают. Когда придет время — скажу… Пока займись лярвой. Боссу не терпится…
На следующий же день Неелов узнал: Фомка ищет достойную проститутку, не просто молодую и красивую — имеющую медицинское образование. Зачем преступникам понадобилась медицина? Тем более, профессорскому сынку, давным давно препарированному, оставленному на свободе только в виде приманки.Сифилис собрается лечить выродок или — насморк?
Вечером того же дня Иван «проконсультировался» с Бузиным.
Отношения у них вроде наладились: Неелов перестал ворчать и возмущаться, Костя — ехидничать и обижаться. Конечно, полностью от вредных привычек друзья не избавились, но сократили их до предела, оставив самую малость для развлечения.
— Работать становится все трудней и трудней, — жаловался Неелов, не забывая следить за наполненностью рюмашек. — Преступники пошли — артисты, сами себя перехитрить стараются.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107