— Лучше погляди на часы — семнадцать с минутами… А ежели проголодалась — возьми, — положил я на стол непременную шоколадку.
Невенчанная женушка изменчива, как погода в мае: то побрызгает легкий дождик, то проглянет солнце, то засверкают молнии. При виде шоколадки губы перестали кривиться, округлились и потянулись к моему лицу.
— Спасибо, миленький, благодарю, любимый. Просто не знаю, как жила бы без тебя… Посиди, посмотри новые журналы по архитектуре — мне нужно позвонить.
Архитектура меня интересует, как погода в Антарктиде весной прошлого столетия, но пришлось изобразить телячий восторг. Уселся в углу и принялся перелистывать красочный журнал с изображениями зданий и сооружений, шпилей и башен, парковых комплексов и водных станций. Рассматривал картинки, восторженно вздыхал и… ничего не видел — все внимание обращено на Светлану. Кажется, мои ушные раковины вытянулись и расширились, впитывая каждое слово, глаза превратились в локаторы, фиксирующие каждый жест. Начальник пожарно-сторожевой службы Росбетона совершил умопомрачительный «кувырок под куполом цирка» и приземлился в кабинете главного технолога совсем в другом облике — сыщика, ведущего расследование.
— Да, Сурен Иванович умер, — трагически прикрыв глаза ресницами, будто набросив траурную вуаль, полушептала женщина. — Совершенно верно — убили… Расследование?… Не знаю, лично меня никто не допрашивал… Кого допрашивали? Откуда мне знать — производственных проблем хватает, через край переливаются… Почему звоню? Но вы сами просили… Конечно, буду информировать… Повторите, пожалуйста, номер телефона — запишу…
Светлана положила трубку, облегченно подышала. Будто нарубила положенное количество дров либо выкопала отмеренный участок траншеи. Кажется, она напрочь забыла о моем присутствии — ссутулилась, во взоре — растерянность и какая-то едва ощущаемая грустинка.
— Очередная неприятность? — напомнил я о себе. — Похоже, внеслужебная…
Светка вздрогнула, поглядела на меня и вдруг… рассмеялась. Так неестественно и манерно, что у меня поневоле зачесался неугомонный язык. Памятуя прошлые просчеты, я мысленно прищемил его. Сидишь за зубным забором — вот и сиди, не дергайся.
— Откуда ты взял, фантазер? Обычные деловые переговоры. Префектура заказала фигурные цветные мусорные урны, а я никак не могу подобрать нужные красители… Вот и психую… Что же касается расспросов о смерти Сурена, так вся область сейчас стоит на ушах, все интересуются.
Об»яснение, прямо скажем, на уровне детсадовского, но я сделал вид — поверил. Пусть поуспокоится, придет в себя — возьмусь за неё более фундаментально, расколется, никуда не денется. Речь шла вовсе не о мусорницах и не о красках, на другом конце провода интересовался расследованием не чиновник местной префектуры. Готов положить голову на плаху — Светка разговаривала с Москвой.
К нашему, вернее, к Светкиному, дому можно идти двумя путями: по улице, через «парадную» площадь или запущенным парком, аллея которого спускается к утлому мостику через речку. Обычно маршрут выбирала Светка, на этот раз я настоял на парковом варианте.
Весна только-только пробует свои силы, кой-где лежат островки снега, из-под которых вытекает вода, но воздух постепенно нагревался, дышится легко и свободно. Отчаянно орут птицы и коты, за суками следует экскорт жаждущих собачьей любви кобелей. Гуляющая молодежь сбросила шапки и куртки, пожилые люди распахнули пальтишки.
Мы медленно шли по аллее и молчали.
Перед входом на мостик расползлась большая лужа, которую не обойти. Машинально я поднял Светку на руки и шагнул в воду. Она положила голову на мое плечо, обхватила руками за шею — маленькая, беззащитная — и вдруг всхлипнула. Так жалобно, что у меня зашлось сердце. Действительно, кто у неё есть, кроме меня? Сын от первого брака, бессердечный тип, алкаш и наркоман, ставяший выше всего свои удовольствия и свое благополучие. Разве он поддержит в трудную минуту мать? Скорей всего, подтолкнет её к пропасти для того, чтобы заполучить квартиру и пропить её с дружками.
— Ну, что ты раскисаешь, маленькая? До тех пор, пока я рядом с тобой, ничего тебе не грозит… Давай распишемся? — неожиданно для себя предложил я.
— Давай, — всхлипнула Светка, успокаиваясь. — Я не потому, что не надеюсь на твою поддержку… просто — настроение… Отпусти, — попросила она, отстранившись, — что ты меня держишь, как маленькую…
Посредине мостика я осторожно отпустил женщину, поправил на ней куртку, потуже подтянул шарфик.
— Только для того, чтобы защитить тебя, я должен знать все. Начиная от письма, которое ты отвезла в Москву, и кончая сегодняшним телефонным разговором. В противном случае я бессилен… Это ты, надеюсь, понимаешь?
Светка согласно кивнула: да, понимаю. Обычно дерзкая, острая на неожиданные сравнения, не признающая любых проявлений женской слабости, сейчас она выглядела обиженной первоклашкой, которую мальчишки-хулиганы подергали за растопыренные косички.
Я терпеливо ожидал откровенных признаний. Все, что должен сказать — сказано, очередь за ней.
— Даже не знаю, с чего начать…
— С самого начала, — глупо сострил я.
— Очень остроумно, — в свою очередь с»язвила Светлана, помолчала и приступила к откровению. — Толком мне ничего неизвестно — одни мелочи, но чувствую — влипла я в смертельно опасную ситуацию и очень не хочу тащить тебя за собой… Итак, письмо… В тот вечер Сурен едва не стал передо мной на колени, Христом Богом молил выручить его, отвезти письмо в Москву. Дескать, иичего особенного, сам бы отвез — не может, в столице его ожидают крупные неприятности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93