«Продавец» походит на примитивную наводчицу либо бандитского консультанта. Плюс, прозрачные угрозы принять некие «меры». Однажды такие же умельцы позвонили жене удачливого бизнесмена, предупредили: через час заявятся менты с обыском, посоветовали укрыть в надежном месте драгоценности. Дура-баба собрала в узел бриллианты, норковые шубейки, дорогие ее сердцу разные браслеты и колье и потащила к плдруге. Грабители поджидали жертву на лестничной площадке… Представляете? Нет нужды вытряхивать из шкафов и сейфов, искать захоронки. Благодать! Уверен, обещанных квартир вам не дождаться, не надейтесь… В общем, есть о чем подумать…
Действительно, есть над чем!
По ассоциации мне вдруг вспомнились таинственные «коробочки», которыми пытаются овладеть пока неизвестные преступники. Не эта ли причина подстегнула «покупателя» коммуналки на приобретение недвижимости?
— Пойду прогуляюсь, а вы пока решайте свои… проблемы.
Костя кивнул на тахту, откуда недавно поднял к моему лицу важную улику морального разложения. В виде коротышкиного бюстгалтера.
Все же отыгрался!
Ради Бога! Я не член почившей в бозе компартии и сейчас не прошлые годы, когда общение с женщиной без соответствующей регистрации брака в ЗАГС, е представлялось миной, заложенной под основы коммунистического мировозрения.
Все произошло так, как и должно было произойти. Активно борясь за сексуальную и алкогольную чистоту партийных родов, коммунисты проглядели более серьезную опасность — примитивную показуху и наличие перевертышей. Даже среди крупных идеологов. Именно они, а не сексуально озабоченные члены партии либо партийные алкаши, развалили, казалось, несокрушимый монолит большевиков…
— Вам не кажется, что роль посетителей могли сыграть ваши коллеги?
Костя подумал, поерошил и без того вз"ерошенные волосы.
— В принципе, все возможно. Иногда правая рука не знает, что делает левая. Так бывает и в нашем ведомстве. Ничего ужасного и непоправимого. Но сейчас меня больше интересует странный отказ старика переселиться из коммуналки в отдельную благоустроенную квартиру. Такого просто не бывает. За этим отказом что-то скрывается. Что? Подышу свежим воздухом, продует ветерком мозги, авось, в голову придет что-нибудь стоящее.
Я следил за передвиженнями по комнате агента уголовки. Он бегло просматривал какие-то бумаги, отбрасывал ненужные и рассовывал по карманам важные, положил во внутренний карман пиджака магнитофон, проверил пистолет в наплечной кобуре.
Впечатление — собирается не на прогулку, а на опасную операцию по задержанию махровых преступников.
Мне даже в голову не пришло спросить — куда он идет и где собирается провести время до полуночи. Все правильно — охраняя собственное самолюбие ни в коем случае нельзя посягать на чужое.
Тем более, что мне предстоит известить Костю о своих планах на завтрашний день. И проследить его реакцию. Прояснить: в качестве кого приставлен ко мне «братишка»: телохранителя либо командира? Если командовать и повелевать, пошлю его по известному адресу. Не ругаясь и не применяя силовые приемы. Если телохранителем — окончательно успокоюсь.
— Завтра утром я уезжаю, — равнодушным тоном проинформировал я, стараясь, чтобы эта информация не походила на унизительную просьбу разрешить поездку. — Есть дела в Москве…
— Какие дела?… Учтите, Павел Игнатьевич, мне положено знать все. И я не имею права отпускать вас одного. Ехать с вами завтра тоже не могу. Нельзя ли перенести поездку на послезавтра?
— Нельзя! — твердо ответил я. — Я должен поговорить с внучкой соседей, которую, якобы, похитили. Привык выполнять обещанное, — Костя кивнул: знаю, мол, не рассусоливай. — Этот разговор не перенести, ни отложить. Не беспокойтесь, со мной поедет надежный человек…
— Кто именно? Еще раз повторяю: от меня — никаких секретов. В первую очередь, такой порядок в ваших интересах.
Значит, «братишка» прислан не в качестве командира-начальника — оберегать мою персону от посягательств изнутри коммуналки и вне ее. Меня это вполне устраивает. Даже больше, чем «вполне».
Но вот ответить на прямо заданный вопрос не могу. Представляю себе реакцию сыщика, узнай он о том, что «надежный» человек — бандит, приставленный ко мне Доцентом! Да он же собственной слюной захлебнется от возмущения, немедленно позвонит Стулову, закатит такой скандал — оглохнешь.
— Оперативник местной уголовки, — нашелся я. И подумал: а если, на самом деле прихватить Гулькина? Удвоенная надежда на успешное вызволение Верочки.
— Ну, если так…
Согласие — обманчивое. Нисколько не удивлюсь, если Костя завтра же утром побежит в дремовскую уголовку проверять «надежность» еще одного телохранителя. Ну, и пусть проверяет — к тому времени я буду уже в Москве. По возвращению что-нибудь придумаю.
— Я пошел.
Костя задержался возле выхода из комнаты. Зачем? Ах, вот оно что — ключи от израильских замков! Не звонить же ночью в дверь, не стучать же ногами.
Казалось бы, мелочь, но она для меня немаловажна. Не хочется, чтобы в разгар «беседы» с коротышкой появился третий лишний. Сразу испортит аппетит. Как это уже сделала баба Феня.
Но другого выхода не существует.
— Возьмите ключи.
Оставшись один, я снова раскрыл нудный роман. Но думал вовсе не об описываемых в нем событиях.
Похоже, завтра завершатся поиски сбежавшей или похищенной королевы красоты города Дремова. И добьюсь этого я сам, практически без помощи официальных органов и частного детектива, в качестве которого выступает Стулов.
И все же на этом заключительном этапе помощь мне не просто нужна — необходима.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101