самому идти искать помощника лесника или отправить на поиски прапорщика?
Водитель не торопился в родную заимку, постукивал ладонью по баранке, многозначительно глядел на пассажиров. Ожидал платы за проезд. С офицера не сдерешь, совесть не позволит, а вот с московского гостя и прапорщика — сам Бог велел.
Добято усмехнулся про себя жадности парня, на ходу доставая оттощавший бумажник, подошел к машине.
— Примите нашу благодарность, Борис… Уж не знаю отчества — извините.
— Какое ещё отчество? — глуповато вытаращил глаза водитель. — Вот, язви тя в корень, дела пошли — об отчестве спрашивают. А я и фамилию позабыл — Борька да Борька! Вспоминаю только, когда по пьяной лавочке попадаю в кутузку, да и то не сам — менты, вдоль их да поперек, через вентилятор в выхлопную трубу!
Стоящий на пороге штаба Ахметин с интересом выслушал матерный монолог и восхищенно затряс давно не чесанной головой. Вот, дескать, дает водило — позавидуешь!
— Хочу спросить, — подавая две десятки, «нерешительно» промолвил Тарасик. — Когда возите почту, никто не останавливает?
Вопрос — на дурачка! Если Борька — грандовская шестерка, ни за что не признается. Добято рассчитывал на легкую гримасу на лице водителя, подрагивание век, отведенный в сторону взгляд. Короче — на внешние проявления, подтверждающие замысловатую версию.
— А как же, останавливают! — без тени смущения признался Борька. — То подкинуть поклажу, то подвести. Ведь машина все одно работает, чего не услужить… собственному карману, хрен ему в дупло?
Интуиция сыщика помалкивала. И все же он хотел было продолжить легкий разговор, подойти с другого конца, но не получилось. Из ворот заимки выбежал плотный мужик. На бегу заорал в полную силу.
— Борька, в жопу тебя, в душу, в мать! Быстро рули к дому лесника! Беда!
— Что приключилось? — не трогаясь с места и не сводя вопрошающего взгляда с Добято, спокойно отреагировал водитель. — Понос у шефа? Или штаны загорелись?
Мужик подбежал к машине.
— Чудака придавила лесина… На Волчьем Логове… Всего переломало — глядеть страшно…
Добято уже свыкся к появлению все новых и новых жертв кровавого маньяка. Сейчас его интересовала реакция окружающих.
Толкунов стоял в привычной для него классической позе пациента психушки: покачивался на ватных ногах, рот широко распахнут, правая рука безуспешно разыскивает под охотничьей одежкой и толстым слоем жира растревоженное сердце. Обычная трусость.
В окне кабинета появилось бледное лицо Зимина. А он-то почему разволновался? Погибший помлесника — из чужой епархии, за которую исполняющий обязанности командира роты не отвечает.
Спокойней всех вел себя водитель «газели».
— Ваську? А чего он забрался на чужую территорию? Кажись, его участок — вокруг Бесовой.
— Как спросишь, когда он — без памяти… Сейчас наш фершал колет Чудака тупой иглой. Да какой толк с фершала — хирург нужен. Вот ты и повезешь парня в Медвежью Падь — туды вызвали вертолет…
— Твоему вертолету, кол ему в печенку, слабо сесть у нас…
— Просили… Летун, мать-перемать, ответил — горючки не хватит. Торопись, зараза!
Продолжение прерывистой беседы двух матерщиников для сыщика осталось тайной. Встретивший их мужик резво вскочил на подножку машины, «газель» злобно фыркнула и рванула в сторону заимки.
Кажется, Гранд оборвал единственный, ведущий к нему, след. Если не считать болтливого возницы и сожительницы прапорщика. Сашенька — не в счет, судя по изучению следов, её можно вычеркивать. Толстым фламастером.
Даже для кровавого маньяка три трупа за короткий промежуток времени — многовато. И все три повисли тяжким грузом на совести московского сыщика. Пора, до чего же пора разорвать этот конвейер убийств.
Остается один вариант — опасный, нежелательный, все в сыщике восставало против его применения — поднять по тревоге солдат-строителей. Парамонов откажет — натравить на него Виноградова. Окружить охотничью захоронку, выкурить из неё лжеКоролева с его шестерками-пехотинцами.
Поговорить с лесником. Знает же он своих людей, не может не знать — порекомендует таежников, попадающих пулей белке в глаз. Хотя бы двух трех. Остальные — солдаты — обычные «загонщики».
Нет, с привлечением военных строителей ничего не получится, даже Виноградов не поможет. Отряд — не воинская часть, не имеет ни автоматов, ни подготовленного личного состава. Арматурщики, каменщики, маляры, плотники, бетонщики… Подставлять невооруженных людей под прицельные выстрелы бандитов Добято не имеет права.
С привлечением местных охотников тоже — опасно. В тайге люди повязааны друг с другом дружескими либо неприязненными отношениями, но — повязаны! Вряд ли лесничий удержится от того, чтобы не пустить по делянкам и лесоучасткам потрясающую новость. Дойдет до Гранда — беда, заберется Убийца в такую глухомань — не найдешь, не выкуришь.
Значительно лучше, хоть и опасней, проникнуть в избушку самому или с несколькими офицерами, имеющими на вооружение пистолеты. Конечно, не из числа стротелей — выпросить у командира ракетной части. Московскому сыскарю откажут — сотруднику Особого отдела не осмелятся. Михаил поможет, не может не помочь!
Кстати, где же особист? Ведь пообещал приехать, бездельник! У него значительно больше возможностей, нежели у бедного московского сыскаря.
Разве ещё раз позвонить, отбить SOS, cпасите наши души… мою душу? Не годится, нет времени, каждая минута на счету. После убийства Чудакова Гранд постарается поглубже забраться в спасительную тайгу, покинет потаенную землянку. Значит, нужно спешить — во все лопатки, изо всех сил!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79