Единственно, что остается у незадачливого сыщика — верный, надежный «макаров» и ненадежный, трусливый прапорщик…
— Двигай, Серафим, на заимку, попытай дружков. Вдруг помощник лесника перед тем, как впасть в беспамятство, что-то сказал путное. Авось, не успели его погрузить на машину.
— Слушаюсь, Тарас Викторович. Сделаю.
Прапорщик трусцой, по утиному переваливаясь с боку на бок, побежал по тропинке ведущей к воротам заимки. Добято несколько минут постоял, бездумно провожая взглядом толстого помощника. Потом решительно вошел в помещение ротного штаба.
Навстречу — лейтенант Зимин.
— Вы ко мне? — нетерпеливо спросил он. — Если я вам нужен — прошу, перенесем беседу на вечер. Сейчас тороплюсь. У моего газосварщика взорвался баллон с ацетиленом. Слава Богу, солдат остался жив. Очередное, черт бы его побрал, происшествие!
— Единственная просьба: разрешите позвонить в штаб отряда…
— Ради Бога, звоните. В канцелярии уже названивает приехавший по спецзаданию представитель Особого Отдела.
Последнюю фразу лейтенант не выкрикнул — торопливо прошептал, склонившись к уху собеседника. Особисты — не те люди, о которых можно говорить громогласно, не таясь. Осталась со времен ГУЛАГА этакая боязнь, привычка говорить «на ухо». Если даже рядом никого нет.
Оглядевшись, Зимин выскочил из дверей к пофыркивающему грузовичку. Тому самому, который недавно уперся мордой в сваленное дерево.
Господи, сделай так, чтобы представитель Особого Отдела был не новый, незнакомый Тарасику человек. Если это Михаил — сам Бог послал его на выручку, не придется снова обнюхиваться и об»ясняться. Не нужно будет обсуждать уже сложившуюся в голове версию и способ её разрешения. Можно будет сразу брать быка за рога, корову — за вымя.
Бог услышал страстную молитву Тарасика — в кабинетике ротного дозванивался до Тигра… Михаил. Увидев на пороге плотную фигуру лысого сыщика, он перестал терзать аппарат, поднялся со стула. — Ты?? Вот это фокус! Примчался по твоей просьбе, бросил нерешенными свои дела. Как не помочь «союзнику». А тебя нет. Все, думаю, бродит сыскарь по тайге, отстреливает несчастных птах и белок. Или — успел завершить свои дела-делишки и маханул, минуя, Медвежью, в ближайший аэропорт… — Ни то, ни другое. Времени мало, давай — по делу. Кажется, я вышел на захоронку лжеКоролева. Случайно вышел. Позарез необходимо хотя бы отделение вооруженных солдат… Окружить и повязать… Не исключается сопротивление, бандиты, по моему, имеют минимум три-четыре ствола… — Вызнал берлогу? Молоток, мужик, классный сыскарь, — деланно восхитился особист, но сыщик почуял в цветистом комплименте непонятное равнодушие и очередную порцию насмешки. Будто найденая захоронка преступника давно фээсбэшнику известна. — Значит твоя версия подтвердилась?
— На все сто процентов, — мысленно отмахнувшись от обидных предположений, продолжил Добято. — Действительный Королев мертв — зверски убит. По его документам, в том числе, вашему допуску, — в свою очередь не удержался сыщик от злющей подначки, — ротой командовал преступник, убийца… Где твои люди?
Особист обескураженно развел руками.
— Какие там люди — полторы калеки от щедрот ракетчиков. Выделенный ими полувзвод прочесывает местность. Ищут сбежавших зеков. У меня под рукой — ни одного человека… Кстати, просьбу твою я выполнил — доложил наверх. Пообещали заблокировать весь район — мышь не проскочит.
Это — мышь не проскочит, подумал Тарасик, плохо местное начальство осведомленно о способностях Убийцы. Сколько уже раз блокировали его, загоняли в угол, набрасывали частую сеть — выскальзывал, продирался и уходил, оставляя трупы. Так это — в перенаселенной европейской части страны, что говорить о таежных условиях!
— Ну, что ж, — решился сыщик. — Пойдем втроем: я, ты, и твой сексот.
— Агент не пойдет, — зло окрысился Михаил. Будто сыщик своим дурацким предложением больно прищемил ему грустно повисший нос. — У него — другие задачи. Лучше прихвати своего прапорщика.
— Заодно, комплект чистого нижнего белья… В жизни не встречал подобных трусов и болтунов!…
— Ничего, сойдет… для счета.
Пришлось согласиться и взять с собой трусливого помощника. А что делать, не подставляться же со своими несчастными двумя пистолетными стволами под возможные автоматы?
Удивительно, но Толкунов с пониманием и, главное, с согласием встретил предложение москвича. Непонятный все же человек, этот вечный врио, с раздражением подумал сыщик. То потеет от чепуховых неприятностей, то, выпятив жирную грудь, соглашается пойти на смертельно опасную операцию.
— Когда выступаем? — спросил он, геройски задрав голову.
— Немедленно.
Прапорщик покрутил головой, пощипал мочки ушей.
— Извините, Тарас Викторович, немедленно не получился. Я должен поехать на об»ект… Понимаете, какая история приключилась — у цельного взвода — понос. Медики говорят — от несвежей пищи, да я им не шибко верю. Вот и порешил самолично проверить щи и кашу… Но это — быстро. Туды двадцать минут ходу, обратно — столько же, ну, на пробу ещё накиньте десяток минут. Итого сколько выходит? Около часа…
Час — годится. Добято тоже нужно время для переговоров с Парамоновым. Осторожно, ненавязчиво попросить Зимина с десятком «загонщиков». Вдруг в землянке окажется намного больше людей, нежели сыщик предполагает.
— Давай, помощничек, пробуй прокисшие щи. Только гляди сам не отравись, вместо проверки моей версии сядешь под куст со спущенными штанами. И не особенно тяни — ожидаю ровно через час.
— Еще и останется, — на бегу пообещал прапорщик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79