Отсеялось больше шестидесяти человек. Осталось — девятнадцать. Руководителем Сталин назначил фронтовика, начальника разведки дивизиона… Как и другие, он подвергся испытательной проверке. Его даже «расстреляли» во дворе спецтюрьмы. Все было как надо: арест, допросы, приговор «тройки»… Стрелял прекрасный снайпер — у взвода винтовки были заряжены холостыми. Он попал как надо; человек потерял сознание. После «расстрела» снова приступили к допросам. Ни сломать, ни согнуть этого офицера не удалось.
Никому из девятнадцати еще не было тридцати.
Они сумеют выиграть Третью мировую войну. Он, Сталин, победит.
Когда-то другой государь, Алексей Михайлович Тишайший, создал Приказ тайных дел. Туда он набирал «из худых родов», молодых, умных, талантливых.
Сажал их на царских пирах на лучшие места рядом с родовитейшими боярами.
Преданность дьяков Тайного приказа государю была безграничной. И работали они блестяще. Тогда же, впервые в России и в мире, в Спасском монастыре в Москве была создана первая «спецшкола» по обучению «оперативных работников».
«Социологические опросы» — тайная запись «людских речей» — позволяли государю знать, чего чает народ русский…
Тишайший… Вставал в четыре утра, молился, пил квасок с горбушкою, а в пять — собирался с думными дела решать… Тогда, при Тишайшем, была создана Российская империя, создана незаметно… Воссоединение с Украиной — притом, что удалось избежать войны с Османской империей и обойтись малой войной, с Польшей… Присоединение Дальнего Востока: где Москва? — год езды на перекладных, а Китай — рядышком, за рекой… А Дальний Восток остался за Россией…
Сейчас — иное время. Армия Сталина могущественна, народ — сплочен, непобедимые полки стоят в Восточной Европе… Но государь должен думать даже не на пятьдесят лет — на столетия вперед… Если что и уязвимо сейчас, так только он сам. А в будущем?
Учет широких, массовых, общенародных и всемирных взаимоотношений и связей… Война капиталов…
К этому нужно быть готовым.
Он, Сталин, выиграет Третью мировую войну, как выиграл Вторую.
Сталин пододвинул к себе папку, улыбнулся в усы и начертал название проекта.
Он победит.
Через полтора года его не стало.
Часть первая
МОРЕ
Глава 1
Ему казалось, что он летит.
Вода была упругой и плотной, она обволакивала тело теплой соленой влагой, и порой он чувствовал себя так, будто родился здесь.
Вода светилась; после каждого гребка она окружала пловца мерцающим сиянием; сам он видел только мутно-зеленые огоньки, несущиеся навстречу всякий раз, когда он опускал голову под воду, чтобы выдохнуть.
Сколько времени плыл, он не помнил. Как не помнил, почему оказался ночью в море, откуда плывет и куда. Да он и не задавался этими вопросами — просто гребком слегка раздвигал податливую толщу воды, погружаясь в ее непроницаемую темень, казавшуюся еще гуще от неровного зеленоватого мерцания, и снова появлялся, оставаясь под бесконечно далеким и безразлично прекрасным звездным небом…
Когда руки и спину начинало сводить, он ложился на воду и отдыхал. И смотрел на звезды. Ноги наливались свинцовой тяжестью, тело тянуло вниз, в темную непроницаемую бездну, и наваливалась смертельная усталость. Ему казалось, что он не погибнет, а просто сольется с окружающим морем, станет его частью — и будет жить вечно.
Звезды, крупные и яркие, сияли в невыразимой вышине, и Млечный Путь казался осколками Луны, рассыпавшейся в звездную пыль… Кого он вел и куда?..
У человека в море возникало вдруг странное ощущение, одновременно жуткое и чарующее: что сейчас он не удержится и начнет падать в эту мерцающую лунность, исчезнет, растворится в ее бесконечности…
Плеснула легкая волна, пловец ушел под воду, выдохнул, перевернулся и поплыл, ритмично двигая руками. Он выбрал себе звезду, самую яркую в этом ночном небе, и старался двигаться, ориентируясь на нее. И еще — она напоминала ему елочное украшение. Блестящая звездочка на вершине зеленого деревца, блестки серпантинного дождя, запах хвои, чьи-то теплые и добрые руки — вот и все, что он помнил о себе и о мире.
Небольшая моторная яхта тихо покачивается на волнах. В мерцании звезд ее силуэт был бы едва различим, если бы не свет в рубке. Он виден на несколько миль вокруг. Чуть слышно играет музыка. На палубе — никого.
Моторка почти летит над водой, оставляя за собой зеленоватый светящийся след. Один из мужчин, одетый в облегающий гидрокостюм, стоит во весь рост рядом с рулевым и напряженно всматривается в бинокль, оснащенный прибором ночного видения.
— Есть! Я их вижу!
Моторка резко сбавляет обороты, зарывается носом в волну, двое мужчин берут весла и начинают слаженно и умело грести, как на каноэ, поочередно с двух сторон.
— У них есть радио?
— Да. Но не работает.
— Уверены?
— Да.
— Тогда подходим до видимости.
Лодка здорово нагружена для такого маленького суденышка; замешкайся один с гребком — и она бы просто перевернулась. Но мужчины работают умело и споро. Уже виден свет в рубке неподвижно застывшей яхты.
— Чем они там заняты?
— Бог знает. На палубе пусто.
— Яхта движется?
— Нет. Стоит.
— На якоре? Не может быть. Здесь слишком глубоко.
— Просто легли в дрейф.
— Какого черта…
— Скоро узнаем…
Еще несколько гребков. Лодка идет совершенно бесшумно, лишь едва слышимые всплески, сливающиеся с всплесками волн.
— Достаточно, — шепотом произносит рулевой, — Ближе нельзя. Ночью в море звук разносится, как в церкви…
Сидящий рядом надевает на плечи миниатюрный баллон со сжатым воздухом, маску, закрепляет во рту нагубник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29